Форум » Ретроспекция » Внезапность - второе счастье (отыгран) » Ответить
Внезапность - второе счастье (отыгран)
Game Master: Название: Внезапность - второе счастье Дата: середина августа 2006 года Место: особняк Калленов, г. Форкс, шт. Вашингтон, США Участники: все Каллены Сюжет: Прошло три недели после свадьбы Беллы и Эдварда. Пока молодожены отдыхают на острове Эсми, семья всерьез обеспокоена долгим отсутствием Дажспера, который увез со памятного дня свадьбы опасного вампира-кочевника Викторию. Элис волнуется постоянно видит размытые видения. Эммет подшучивает над затянувшимся медовым месяцем Эдварда. Неожиданно Элис снова посещает видение и она перестает видеть будущее Беллы. Звонок подруги застает девушку в момент осознания своего очень "интересного" положения.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Bella Swan: Голос подруги, звенящий от волнения сотнями тысяч серебристых колокольчиков, казалось на глазах превращался в тяжёлый грохот набата. Элис всегда была фонтаном сверх позитивных чувств, сильных эмоций, интенсивных переживаний. Вот и сейчас поток, исходящий от нее был крайне насыщен, неоднозначен и ... противоречив. Слова, льющиеся из трубки телефона подобно автоматной очереди, даже не успевали проникать в мозг девушки с их истинным смыслом. Белла улавливала только настрой и сильную обеспокоенность подруги. Крепче прикрыв живот свободной рукой, она посмотрела на мужа. Ничего не изменилось. Он все также стоял неподвижно и не мигая смотрел перед собой. - Я кажется нормально, - пространственно ответила Белла на первый запомнившийся вопрос Элис. - Мы на острове. Эдвард рядом... - И тут до нее стал доходить смысл последующих слов подруги. Она перестала ее видеть... у нее нет будущего. Инстинктивно оглядевшись вокруг, она не увидела явных признаков угрозы и изменений, готовых повлечь за собой такой поворот событий как смерть. Страх стальным обручем сковал горло так, что даже перехватило дыхание. Сердце с силой ухнуло вниз, замерло и бешено заколотилось. Лишь сосредоточенный и обеспокоенный голос Карлайла, послышавшийся из динамиков, удержал ее от падения в черную бездну отчаянья и паники. От радости и счастья, которыми она жила всего минуту назад не осталось и следа. Слова Элис наконец проникли глубоко в мозг и нагнали страху. Дрожащим голосом она заговорила в трубку: - Карлайл, у вампиров бывает шок? - она сделала паузу и бросила внимательный взгляд на Эдварда. Изменений никаких. - С нами все в порядке. На нас никто не нападал, но Эдвард... Его застали врасплох. Он в каком-то ступоре и я не знаю как его вывести из этого состояния. Он узнал кое-что и уже несколько минут ни на что не реагирует. Поразительная словоохотливость, несвойственная Белле, говорила сейчас лишь о том, что она жутко волнуется и не знает как заговорить о самом главном. Как сказать то, ради чего ей и нужна была консультация доктора Каллена именно как врача. Вот она реальная возможность подтвердить или опровергнуть свои подозрения. И это взволновало девушку. Уж Карлайл ведь наверняка точно скажет возможно ли такое вообще. Она чувствовала, что на том конце трубки в доме Калленов собрались все и выжидательно ждут ее дальнейших слов. Сейчас они переживают за сына, за брата... И скорее всего после последующих ее слов начнут переживать и за нее тоже. Особенно после слов Элис про ее возможную скорую смерть. Вот за что ей такое? Только-только начались сбывать все самые смелые мечты, даже те о которых она даже думать себе запрещала, как все должно разрушиться. Найдя наконец в себе силы говорить дальше, Белла дрожащим голосом заговорила: - Карлайл... я ... думаю... не знаю даже ... возможно ли такое... в общем ... - закрыв глаза она сделала глубокий вдох и произнесла заветные слова вслух: - Кажется я беременна, - пауза. Озвученное вслух подозрение уже не казалось таким абсурдом. Наоборот, отпали последние сомнения. Как будто она просто констатировала факт. Голос окреп, и новоявленная миссис Каллен стала перечислять Карлайлу свои симптомы как профессионалу. - У меня задержка уже пять дней. Нарушение сна и аппетита, тошнота по утрам и ... - молчание. В ладошку, прикрывавшую живот снова легонько, но очень ощутимо что-то толкнулось. Чуть согнувшись и прижав к этому месту пальцы, Белла благоговейно прошептала: - и готова поклясться, меня только что толкнули изнутри... В следующую секунду прохладная ладонь забрала у нее трубку телефона и раздался леденящий душу напуганный голос Эдварда: - Отец, такое возможно? Белла как стояла на месте так и осталась стоять, защитным инстинктом прикрыв ладонями свой живот. Она следила за ожившим лицом любимого и не находила в нем ничего такого, что выдавало бы его радость от неожиданной новости. Ведь Эдвард мечтал стать отцом! Он сам это говорил ей еще до свадьбы, когда признался, что готов отдать вечность ради одной смертной жизни рядом с ней. "Почему тогда он так странно себя ведет? О чем ему там говорит Карлйл, что его лицо превратилось в безжизненную маску?"
Rosalie Hale: Роуз выдавила улыбку для своего мужа, почти сразу же улыбка сошла с ее губ, она не любила притворятся, да и к чему это. Роуз положила голову на плечо Эмметта, рядом с ним она всегда чувствовала себя в безопасности и с ним было всегда спокойнее. Как же он легко относился к проблемам, с шутками и порой с улыбкой. Через пару секунд в гостиной был Карлайл и Эсми, они были взволнованы не меньше, чем они. Когда Белла разговаривала с Карлайлом, все что она говорила вначале, казалось Роуз полнейшим бредом, но как Роуз услышала о возможной беременности ее новой сестры. Она моментально подняла голову и посмотрела на отца, холодный интерес в глазах Роуз изменился надеждой и верой. Неужели? Карлайл, ведь такое возможно, да? Ну пожалуйста, пусть такое будет возможно. - пыталась Роуз поверить в это. Ну раз Белла чувствует изменения, то однозначно что-то поменялось у нее в организме, если она чувствует себя беременной то это так. Только Роуз было непонятно одно, задержка всего пять дней на острове они с Эдвардом не так уж и давно, почему она чувствует уже толчки? Если подумать чисто логически, то этот брак уникален, ребенок от вампира может быть особенным, но такое вообще возможно? Сколько Роуз живет на этом света, она раньше не слышала о таком, хотя нет, она слышала легенды, про что-то похожее, но Роуз не когда не верила в них, так как люди частенько придумывают, чтобы скрасить себе жизнь. Радостные мысли переполняли Роуз, неужели она станет тетей, неужели сможет общаться с ребенком. Когда твоя несбыточная, и когда появляется хоть маленький шанс, воплотить эту мечту, хоть в какой-то мере, ты сделаешь все для этого. Она была реально рада за Эдварда, за Беллу, только она не могла понять одного, почему Эдвард в таком состоянии, почему обеспокоен. Роуз не видела здесь ничего такого страшного. У Беллы появился шанс стать матерью, хотя Розали была уверена в том, что такого шанса у нее не будет и что Белла теряет его не поняв смысл жизни. Но все оказалось намного лучше, чем думала Роуз. Роуз осмотрела лица всей семьи, все были в растерянности. До этого она не вслушивалась в разговор, но увидев лицо Карлайла, огонек в глазах девушки померк. Она внимательно смотрела на названного отца, изучая каждый мускул на его лице. Дыхание Роуз стало напряженным, она сильно сжала руку Эмметта, пытаясь прийти в себя. Сказать что-то в протест она не могла, так как эмоции захлестнули, через край. Но все, же в лице Карлайла Роуз заметила исследовательский интерес, значит еще не все потерянно. Ей оставалось помочь Белле сохранить ребенка, а это пожалуй будет не так сложно.
Alice Cullen: Элис, как обычно, все делала быстро, спонтанно, местами даже резко. На гребне эмоциональной волны она назадавала кучу вопросов и, не получив ответов, перешла к следующему состоянию. Можно было подумать, что она вовсе и не ждет ответа, и главным было то, что основную часть информации вампирша донесла до адресата, попутно рассеяв ее среди членов семейства, и на этом ее главная задача завершилась. Наверное, чаще всего так и было. Состояние постоянного эмоционального буйства, которое кипит внутри, точно горючее, и не дает спокойно мыслить, пока не выльется или же не взорвется, было для Элис привычным, даже любимым. Оно позволяло ей чувствовать себя живой. Живой иначе, чем просто ходящей, говорящей ледяной скульптурой, которой обычные люди заворожено любуются неполную минуту, а потом торопятся скрыться, инстинктивно чувствуя опасность. Эмоциональные течения были в ней сильны, они могли менять направления, составляющие, но всегда имели один общий яркий выход, торопливый, и могло показаться, что Элис боится захлебнуться этим потоком, если он сейчас же не покинет миниатюрного тела и не рассредоточится во внешнем окружении, обязательно отразившись, зацепив кого-то. И она так привыкла, что рядом с ней всегда есть Джаспер, который не только умеет нейтрализовать внедренные в окружающую среду эмоции супруги, но и качественно и правильно восполнить их утерю. И сейчас, в этот момент, когда сильный, звенящий поток тревоги и опасений, захлестнувший Элис с головой и пролившийся не только на Беллу и Эдварда, но и на все семейство Калленов, был исторгнут из ее тела, на мгновение притупившееся чувство отчаяния, одиночества и нехватки Джаса, поразило брюнетку с новой силой. Его не было. Не было ее любимого блондина, чья ладонь легла бы ей на плечо, чье чутье всегда подсказывало, когда необходимо проявить свое молчаливое присутствие ярче и ощутимее. И некому было окутать ее той искрящейся серебристой дымкой, которая успокаивает, помогает сосредоточиться, чтобы двигаться дальше, вслушиваться, искать решения. Исторгнутые эмоции не восполнялись, они рассеялись в воздухе, а их место не заняло трепетное тепло безопасности и уверенности, которые дарили родные руки. А вместо этого образовалась давно забытая пустота, в которой гулкими звенящими отголосками бродило запутавшееся эхо отданных эмоций. Элис обхватила ладонями плечи, опустила голову и начала перекатываться с пятки на носок, пока Карлайл пытался вызнать у Беллы подробности ее нынешнего состояния и их местонахождения, а также причины, повлекшие за собой столь большую необходимость невестки прямо сию секунду воззвать к свекру. Стоять спокойно Элис не могла, это просто было выше ее сил. Но и перекатывание подобным образом не успокаивало то, что разверзлось у нее внутри. И все это тяготило. Ей бы хотелось сбежать. Бежать и бежать через лес, через горные тропы, через наводненные людьми улицы больших городов и пустеющие в ночи улочки маленьких. Бежать, пока не уткнутся носом в грудь любимого, сомкнув руки на его талии, вцепившись мертвой хваткой. Но она не могла. Ей необходимо было узнать, что происходит здесь и сейчас. Ей необходимо было убаюкать свою боль, зажать ее в тиски ледяных объятий пустоты, и оставаться на месте. Оставаться, чтобы дослушать до конца, чтобы после пуститься в обсуждение сложившейся ситуации. Она должна помочь тем, кому она еще может помочь. А себе, разве может она помочь себе прямо сейчас? А потом слова Беллы. Беременна. Элис резко вскинула голову. Сквозь пелену боли и отчаяния, она вдруг услышала одно единственное слово, произнесенное девушкой на той стороне провода, которое раскололо оцепенение, помогло отодвинуть свою боль, чтобы осознать, каковы последствия ее видения, каковы причины отсутствия будущего невестки и что ждет их всех. И Элис замерла, глядя на отца в ожидании ответа. Может ли такое случиться? В отличие от Розали, Элис никогда не чувствовала столь острой необходимости реализовать материнский инстинкт. Не то чтобы она не любила детей, скорее дело было в том, что в ней этот самый инстинкт в силу возраста, воспитания или индивидуальных качеств не был столь явно выражен. С другой стороны, ей не приходилось близко сталкиваться с детьми. Если подобные столкновения и имели место быть в ее жизни, то они, явно были в то время, когда она еще была человеком, то есть в то время, о котором она не помнит и не имеет ни малейшего понятия. Но, видимо, еще будучи человеком она не испытывала большой тяги к тому, чтобы обзавестись потомством. Конечно, были моменты, когда даже у нее возникали мысли о том, какими бы родителями были они с Джасом, и каково бы это было, - смотреть, как маленькая копия любимого мужа или ее самой растет и крепнет, превращаясь в личность. Но это не было ее болью. И сейчас, прислушиваясь к разговору, внутренне содрогаясь от собственных ощущений и от предчувствий, витающих в воздухе, Элис могла думать лишь о том, что если Белла действительно беременна, то это для нее верная смерть. А смерть Беллы - это смерть для Эдварда. И столь остро переживающая отсутствие Джаспера, Элис не могла позволить брату окунуться в похожие чувства, которые будут еще ярче и острее, когда осознание того, что твоя любовь не просто ушла, но ушла навсегда, поселятся в сознании.
Emmett Cullen: Эмметт крепко, но очень нежно, словно она была хрупкой и ранимой, какой, впрочем, она для него и была, сжимал свою совершенную жену в объятиях. Теперь, когда прошло столько десятков лет, трудно было представить, что когда - то существовали отдельно Розали Хейл, и отдеально Эмметт МакКарти. Теперь, с момента их встречи, они навсегда были единым целым, хотя были различны как огонь и вода, как скала и масло. Почему масло? А чёрт его знает, ассоциативное мышление "мишки всея Калленовской семейки", всегда было немного странновато развито. Но! Главное, что вообще было развито, хотя интеллектуальная деятельность к видам его любимых занятий явно никогда не относилась. Охота, драки, и приколы - вот то, что составляло жизнь Эмметта Каллена. А, да, и конечно же, его личный ангел Розали Хейл. Он и правда считал её ангелом. А кем бы вы считали светлое существо, которое склонилось над вами умирающим и спасло вам жизнь? Вот казалось бы - раздолбай, приколист, и в целом очень поверхностный тип. И откуда в нем было столько нежности и ласки по отношению к этому ангелу, который когда - то не дал ему отправиться в ад? Это было непонятно, это было странно, но факт оставался фактом, в жизни Эмметта Каллена была одна ценность, но самая дорогая для него. Дороже даже чем футбол и машины. Розали Хейл. Сколько страсти было в их отношениях? Уууу..много, очень много. И он любил ее за это. За то, что с ним она не была той холодной, равнодушной куклой, какой иногда пыталась казаться при остальных. Уж он то знал, какая ранимая и ласковая душа у этой прекрасной девушки. Элис и Карлайл выяснили нечто, что Каллен как ни старался, убейте, понять не мог! Эд забацал таки себе потомство. Как? Нет, понятно, копить сотню лет.. Из этого определенно должно было что-то получиться. Но такое! Как вообще возможно? Если бы вампиры могли завести детей, их жизнь стала совершенно иной. Лично у него многие проблемы однозначно исчезли бы.. И пусть бы появились новые, зато Розали часами бы не проводила в непонятной тягостной задумчивости и он не ловил на ее лице странных, наполненных печалью эмоций. Но, как бы там ему не хотелось, никто ничего изменить не мог. Они все застыли в том состоянии в котором были, когда расстались с человеческой жизнью… Они не могли меняться. А Бэлла? Ответ пришел сам собой. Одинокой, но совершенно очевидной мыслью: Бэлла могла. Каллен с неподдельным изумлением уставился на Карлайла. - Охренеть! – вырвалось у вампира. – И что это значит? Надо бежать в магазин за памперсами? Эмметт улыбнулся. И почему у всех такой серьезный вид? Что там говорила Элис? Она не видит будущего Бэллы? - Подождите, а почему Элис не может видеть будущего Бэллы? Вампир снова смотрел на отца. Ответ, как и раньше, приходил очевидный, но уже не такой радужный. Внутри поселилось нехорошее ощущение чего-то по-настоящему неприятного и сложного. Эмметт нахмурился, от чего на лбу пролегли складки. - Что это значит, отец?
Esme Cullen: Тщательно скрываемая, но ощущаемая всем семейством тревога наконец вырвалась наружу. Эсми стояла, замерев в дверном проеме, будто опасалась переступить порог. Будто, если бы она вошла в комнату, происходящее стало бы… еще реальнее? Ведь это совершенно невозможно. Невозможно. Нет, такого не может быть. Взгляд Эсми наконец оторвался от сотового телефона, прижатого к уху Карлайла. И поймал краткий миг радости, осветившей лицо Розали. Ребенок. Ребенок? Дитя вампира. Разве такое возможно? Эсми знала о желании Розали. Знала, что ее дочь променяла бы все… всех. Ради этого. Простого человеческого счастья. А сама Эсми? Ее человеческие воспоминания были словно скрыты неровными стеклянными дверцами в потайном шкафу. Но она помнила. Помнила что это такое – чувствовать в себе хрупкую жизнь. Чувствовать каждое движение крошечного человечка. Радость, которая охватывает тебя, когда ты впервые видишь прекрасное личико… она не сравнима ни с чем. Даже с тем варварским восторгом, который сметает твою личность вместе с тем, как поток алой крови врывается в твои стальные жилы. Ребенок… Улыбка на лице Розали угасла, словно кто-то погасил в комнате свет. Ребенок, который растет так быстро… Карлайл превосходно владел собой, в его голосе Белла вряд ли услышала бы весь спектр его эмоций. Он был заинтересован, обеспокоен, завлечен… Но Эсми знала, что скрывается под этими чувствами. Страх. Неестественно, невозможно, неизвестно. За пять дней дитя проделало тот же путь, что обычный ребенок проходит за пять месяцев. И… - Они должны вернуться… - беззвучно прошептала она, неосознанно стискивая пальцы на дверном косяке. Лакированное дерево хрустнуло под тонкими пальцами. Элис не видит ее будущего. Это значит, что… Громкий возглас Эммета заставил ее встрепенуться. Отнять ладонь от искореженного дверного косяка. И наконец войти в гостиную, в которой еще разносился эхом взволнованный девичий голос из динамика. Она еще совсем молода. Но на ее долю вышло столько испытаний… - Элис… ты не можешь видеть ее потому, что… решение еще не принято? – Она тихо заговорила с застывшей статуей дочерью. Ведь это уже было. Возможно, есть еще возможность… есть вероятность того, что отсутствие видений лишь временно…
Carlisle Cullen: Карлайлу требовались факты. Достоверные факты, которые бы поспособствовали понимаю картины ситуации, которые позволили бы понять происходящее. Карлайл ощущал нетерпение и тревогу. Отсутствие фактов вынуждало строить свои предположения и ими объяснять происходящее. Это неправильно. Это ошибочно. Он должен знать наверняка, чтобы на основе знаний строить теории, а не наоборот. Каллен был взволнован. Угнетало больше всего то, что Эдвард и Белла находились за тысячи миль от него, и Карлайл не может существенно помочь в данную минуту. Он мысленно воспроизвел расписание самолетов. Разумеется, за прошедшие недели могли быть внесены корректировки. Но если их не было, то выходило, что выгоднее именно Эду увезти Беллу с острова, нежели им дожидаться помощи. Иначе будет потеряно драгоценное время. Что недопустимо, если произошло нечто серьезное. И интуиция настойчиво шептала, что ситуации очень и очень опасная. Карлайл жаждал ответов. Эдвард в ступоре? Каллен не мог припомнить момента, чтобы видел своего сына в шокированном состоянии. Что? - Его ранили? - быстро спросил Карлайл. Воображение рисовало тревожные картины. Если Эдвард не шевелится, это верный признак того, что идет процесс регенерации. Восстановление происходит быстро, но для врага обычно это достаточно, чтобы уничтожить, или временно вывести из игры. Карлайл почувствовал, как внутри бережно хранившееся спокойствие разбивается вдребезги. Карлайл чувствовал, как в его душу острием врывается страх. Последующие слова Беллы смягчили его беспокойство, но лишь на немного. Карлайл действительно не слышал никакого движения там, где находилась Изабелла. Он слышал часы, мерно отсчитывающие время, каплю, сорвавшуюся с крана и разбившуюся о раковину, шум моря... Эдвард в шоке. Что могло повергнуть его в подобное состояние? Какую весть он услышал? Карлайл мысленно перебирал факты, которые знал о сыне. И ничего не мог предположить конкретного. Эдварда не так уж и просто взволновать. Единственное, что его толкает на безумные поступки - это любовь. Любовь к Белле. Значит, он узнал нечто... шокирующее в отношении своей супруги? Что? Она в опасности? Карлайлу хотелось попросить Беллу скорее перейти к сути, но отказался от затеи, понимая, что и ей слова даются с трудом. Значит... он был прав в своем предположении? Каллен окинул тревожным взглядом всех присутствующих в комнате, задержался на Эсми. Белла вновь начала говорить, медленно, неуверенно и словно нехотя. Казалось, она тщательно подбирает слова. Но Карлайл знал, что она скорее мысленно собирается с силами, решается, нежели взвешивает слова. Карлайл все еще смотрел в глаза Эсми, а в следующее мгновение его взгляд был обращен вглубь себя, в свои познания. Беременна. Каллен не мог в это поверить. Это было настолько... удивительно, что любая мысль, за которую он хватался, истончалась и ускользала. Карлайл пытался увязать тысячу неувязок связанных с возможной беременностью Изабеллы. Не было главного звена, которое бы стало ключевым связующим. Карлайл оказывался в разных ситуациях, как врач он знал проблемы, связанные с протеканием беременности женщин, ему даже приходилось принимать роды. Но... предположение Беллы были настолько фантастическое, что Карлайл, признаться, растерялся. А потом Изабелла начала перечислять признаки, по которым она сделала свои выводы. Карлайл тут же пытался найти разумное объяснение. Задержка и бессонница могла быть обусловлена запоздалой акклиматизацией. Тошнота - допустим, реакцией организма на тропическую еду. Последний факт, перечисленный девушкой, не увязывался ни с чем. Это было главным доказательством слов Беллы. И был настолько невероятен... Мысли Карлайла вдруг замерли и потекли совершенно в ином направлении. Он мысленно продолжил: настолько невероятен, как и само существование вампиров, не так ли? Каллен долгое время изучал свой род, ему казалось, что знает всю подноготную. Как оказалось, и в его знаниях существует пробел. Он не интересовался этой стороной жизни вампиров - отношениями между ними и людьми. Отношениями, носящий интимный характер. Он никогда не встречал ничего подобного, но знал о существовании суккубов, взращенными в легендах и преданиях. Если они реальны, значит, Белла не ошибается в своих догадках. В трубке, наконец, возникло долгожданное движение. Через секунду Карлайл услышал Эдварда. - Я склонен согласиться с предположением Изабеллы, каким бы невероятным оно ни было, - честно ответил Карлайл. - Я должен ее осмотреть. Озвученные Беллой факты красноречиво говорят о ее беременности. Знаю, это кажется невозможным. Но посуди сам, Эдвард. Она все еще человек, и ее тело поддается изменениям. Но… Эдвард, - тихо позвал его отец. - Прошло всего семнадцать дней, а она говорит о признаках, присущих беременным женщинам, со сроком как минимум шестнадцать недель. Я говорю о шевелении в животе. Невероятно. Эдвард, вы должны срочно вылетать. Я подготовлю необходимое оборудование. В трубке послышалось движением, а затем гудки. Карлайл положил телефон на тумбочку и вперил свой взгляд в Эсми. - Они вылетают первым рейсом, - Каллен обратился к Эммету. – Я не могу знать наверняка. На данный момент я склонен согласиться с Беллой в ее выводах. Многое не ясно. Я должен осмотреть Беллу. А до этого времени глупо терзать себя впустую. Полагаю, Беллу не стоит отправлять в нашу больницу. Я отлучусь, мне нужно договориться о временной аренде нужного оборудования. Мы должны быть готовы. Карлайл покинул комнату, тут же рванув в собственную спальню. В сознании творился хаос.
Alice Cullen: Элис перекатывалась с пятки на мысок. Раз-два, раз-два, раз-два. Эммет пытался взглянуть на ситуацию так, как свойственно было только ему – с точки зрения оптимиста, чей оптимизм нерушим и непоколебим. Его низкий голос раскатывался в сознании, только вот вопрос, который он задал, был сопоставим с пониманием того факта, что не все так радужно, как хотелось бы думать. И зачем только Эдвард согласился, зачем позволил Белле довести их близость до столь полного единения? Раз-два, раз-два, раз-два. Элис бросила взгляд на Большого Брата, чтобы видеть, как понимание отражается и на его лице тоже. Сколько бы вопросов он не произнес вслух, ответы у него уже есть. Раз-два, раз-два, раз-два. Голос Эсми едва различим. Она обеспокоена, напугана неизвестностью, состоянием Беллы и состоянием Эдварда. Элис смотрит на названную мать, а растущее внутри нее напряжение так сильно давит. Так много сил требуется, чтобы сдерживать его внутри, чтобы не сорваться, не побежать. Как же им всем в этот момент не хватает Джаспера, который успокоил бы, окутал теплым одеялом спокойствия, придал бы уверенности в собственных силах, ослабил это напряжение, чтобы была возможность двигаться дальше, рассуждать, анализировать. Как же ей не хватает Джаспера, его рук, его молчаливого присутствия рядом, способного укрыть от любых тревог и волнений, снять часть груза с ее плеч. Элис молчит, глядя на Эсми, она ждет, когда Карлайл закончит разговор, ждет, когда ситуация предстанет перед семейством во всей красе, когда затрепещут серебристые ломкие крылышки не просто беспокойства, а настоящего страха. Раз-два, раз-два, раз-два. Вперед-назад. Карлайл произносит длинную фразу. Систематизирует полученные факты, сводя их воедино. Врачи, сообщая, что пациент мертв, его родственникам, всегда произносят это слово. Потому что есть вещи, которые невозможно осознать до конца, в которые невозможно поверить, слушая размытые фразы. Кто знает, бывали ли подобные случаи? Мир так велик, и в нем так много невероятного, что случается, приходит внезапно, меняя привычный взгляд на вещи и составляющие. Раз-два, раз-два. Разговор окончен. В трубке гудки. Глухой стук – телефон на тумбочке. Карлайл не уверен, но он знает. Все они знают, что это так, каким бы невероятным не казалось. И это все меняет. Отец ушел, сообщив о намерениях заняться подготовкой, заказом оборудования. Элис моргнула, глядя на мать: - Решение уже принято, - тихо сказала она, склоняя голову к плечу, - Белла хочет оставить это, чем бы оно ни было, - раз-два, раз-два, раз-два, покрепче стиснуть руками плечи, тогда можно на мгновение представить, что это руки Джаспера, успокаивающие, оберегающие. – Оно убьет ее, - тихо и просто. Как же просто это звучит на самом деле, но какая непростая это мысль. Элис качает головой. Все ведь так просто, да? Объяснимо. Белла не тот человек, который будет ставить свою жизнь превыше жизни того, кто живет в ней. Но можно ли назвать жизнью то, чем обладает существо, которому не место в этом мире? Монстр. Гибрид человека и вампира. Нечто, что заберет жизнь матери, чтобы появиться на свет, чтобы пустить под откос существование всего семейства. Элис больше не могла терпеть. Напряжение стало невыносимым. Перекаты туда-сюда уже не спасали, ей нужно было вырваться из этого круга беспросветного ужаса, который все теснее и теснее сжимался вокруг плеч, сдавливал, загонял в угол, пригвождал к месту. И она побежала. Побежала прочь из дома. Лишь тихо хлопнула дверь, соприкоснувшись с косяком. А впереди был лес, бесконечное пространство леса, который с радостью принял ее в свои объятия, позволяя вампирше нестись вперед, не разбирая дороги, огибая стволы вековых деревьев, перепрыгивая кочки. Но как бы быстро Элис ни бежала, разве сбежишь от такого?
Rosalie Hale: Понимаешь, что все действительно плохо, когда растерян человек, который всегда помогал принимать тебе нужные решения и внушающий тебе веру в лучшее. Роуз закусила губку. Все надежды появившиеся пару минут назад, разрушились как карточный домик, в руках Розали осталась последняя карта, Белла. Рози понимала, что теперь все зависит от нее, не на кого положится сейчас было нельзя. Оставалось надеяться, что Белле тоже дорог ее малыш, что она тоже готова его спасти. Да и Роуз не понимала, как это не любить существо, которое растет внутри тебя, ведь когда ребеночек появится на свет, весь мир изменится. Розали краем глаза взглянула на мужа, на его лбу были складки, он был озадачен. Странно было его видеть в таком состоянии, хотя она видела его таким, может не очень часто, но все же. Хотелось всем сказать, что все будет хорошо, вселить часть той надежды, которая осталась у Рози, но почему то она не могла сказать не слова. Как не старалась, она не могла подобрать нужных слов. «Ну почему они считают, что ребенок это плохо, почему думают, что он может принести всем нам несчастье?» - думала Роза. То что Эмметт был рядом придавало Розе уверенность, она не оступится, но без союзника, такого как Белла она будет бессильна. Роуз облегченно прикрыла глаза, когда Элис сказала, что Белла не намерена прощаться с ребенком. Теперь все было в ее руках, в их руках. – Оно убьет ее. – сказала Элис, Розали бросила испепеляющий взгляд на Элис. У Роуз в голове не укладывалось, как такое беспомощное существо, как ребенок может убить свою мать. Конечно бывают случаи, когда при родах женщины умирают, но не от того, что в этом виноват ребенок, нет, от того, что мать была слаба. А Белла, она не такая, она сильная, сколько она перенесла в своей жизни, пожалуй немало и с ее "везучестью" она еще жива. Это значит многое, тем более Розали уверена, что Карлайл поможет Белле. Каждый уже успел сказать, высказать свое мнение, только голос Розали не прозвучал в не разу. Тут голос Розали, переливающийся тысячами колокольчиков наполнил тишину. В ее приятном голосе слышались тысячи эмоций, но более выделяющимися были упрек и надежда. - Ребенок. – поправила Роуз, а потом добавила, ее голос уже успел изменится, теперь он был без эмоций, ее голос был монотонным. – Я уверена, что ты ошибаешься, такого не может быть. – сказала Розали все на одной ноте, четко расставляя все знаки препинания. На языке вертелся опрос, который очень волновал пожалуй только одну ее. «А ребенок выживет?» Но она так и не решилось задать его вслух. Когда Розали все это говорила, Элис уже успела испарилась, словно ее здесь и не было, Хейл была уверена, что Элис слышала ее слова, хотя бы последние, так как Роуз хотела доказать сестре, что она ошибается или чтобы она хотя бы считала, что Элис ошиблась, чтобы ей было легче.
Game Master: Беременна. Беременна. Беременна. Слова Беллз набатом звучали в голове. Эдвард не мог поверить. Это невозможно. Нереально. Противоречиво. Противоестественно. Но разве само существование вампиров не противоестественно? Эдвард не понимал, как такое возможно и возможно ли вообще. Причин не верить Беллз не было. Причин не доверять собственным глазам, как и собственному разуму, было множество. Несмотря на все свои знания, Эдвард чувствовал, что просто-напросто не понимает происходящего. Он был напуган. Он пытался проследить ту же логическую цепочку, которую сейчас осуществила Беллз. Задержка - бессонница - тошнота - усталость - бледность - толчок. Непостижимо. Эдвард не обратил ни малейшего внимания на завибрировавший в кармане мобильный телефон. Его мысли сейчас были далеки от реальности. Он пытался вычислить, как такое возможно. Беременна. От него - вампира? Это ведь невозможно. Если бы вампиры могли - и Роуз, и Эсми не упустили бы случая. Может, Белла ошибается. Может, она подхватила неизвестную болезнь? Все же смена климата и часового пояса могут повлиять самым неожиданным образом. Эдвард чувствовал, что просто-напросто уговаривает себя. Он боялся поверить в то, что слова Беллы окажутся реальностью. Сквозь лихорадочно скачущие в сознании мысли Эдвард почувствовал легкие судорожные прикосновения рук Беллы, достающих мобильник. Ему было все равно, кто звонит. Если это кто-то посторонний, то пусть перезвонит позже. Когда мир Эдварда и Беллы снова встанет на ноги, и приобретет адекватность. Голос Элис, казалось бы, доносится издалека, преодолевая многокилометровый слой ваты, песка и плоти. Он желает мысленно отстраниться, но отчетливо слышит каждое слово. Он не прислушивается, старается вновь обратиться к своим мыслям, попыткам понять и осмыслить. Смысл слов Элис волей-неволей заставляет отбросить любые рациональные доводы, и прислушаться. Элис взволнована. Она напугана. Что она увидела? Что? Эдвард клянет свой дар за то, что не может слышать мысли своей сестры на расстоянии, через мобильные устройства. Будущее Беллы пропало. А это может значить лишь одно - его возлюбленная в смертельной опасности. Эдвард вздрагивает и тут же приходит в движение. Карлайл. Он пояснит, объяснит, покажет пути решения проблемы. Он поможет. Эдвард знает, на плечо отца всегда можно положиться. Он, к сожалению, не слышит мыслей остальных членов семьи, несомненно, застывших там – в особняке Форкса, но догадывается, какие обуревают их чувства. Эдвард пропускает через себя шуточку Эммета, никак не среагировав. Наверно это то, что нужно – отсутствие паники. Эдварду страшно представить, что Белла беременна. Беременна… кем? Если в его любимой действительно зародилась жизнь, то как нормальный ребенок может расти с такой скоростью? Нормальный. Ребенок. Именно. Разве он – будучи вампиром – может дать жизнь нормальному ребенку? Эдвард сглатывает выделившийся яд, разворачивается, внимательно осматривая Изабеллу. Что в ней такое? Эдвард сбрасывает вызов, небрежно бросает мобильный телефон на столик, подлетает к Белле, мимолетным касанием дотрагиваясь до ее живота. Плотность того, что под кожей обескураживает. Он отстраняется, подхватывает чемодан, раскрывает его, кидая на кровать. И начинает собирать вещи, даже не удосуживаясь придать им хоть малейший порядок. Предугадывая вопрос Беллы, Эдвард бросает: - По-видимому, ты беременна, - и исчезает в ванной, сгребая в охапку щетку, пасту, крема… Все это незамедлительно летит в чемодан. Проходит всего три удара сердца Беллы с того момента, когда он начинает лихорадочно собираться, как уже тянет за молнию и застывает, снова бросаясь к мобильному телефону. И набирая новый номер. Он старался говорить если не вежливо, то хотя бы нейтрально. И все равно в его голосе проскальзывали нотки раздражения – медлительность людей бесила. Эдвард не хотел терять попросту время. Проходит преступно много времени то того момента, как диспетчер пожелал ему и его спутнице приятного полета. - Черт, - тихо ругается, поворачивая голову в сторону двери. – Каури, - выплевывает он. – Пришла проверить, жива ли ты еще. Эдвард бросает на диван приемлемый для перелета костюм и отправляется на встречу к нежданным гостям.
Bella Swan: Вот так в одночасье мир может измениться раз и навсегда, но не всегда эти перемены могут нас обрадовать... Казалось бы, еще пять минут назад жизнь текла медленно, размерено и предсказуемо. Утопая в неге, покое и благоденствии такого волшебного места как остров Эсми порой не видишь, что перемены уже близко, что они уже давно наступили, и лишь ты один о них не подозреваешь. В какой-то момент все резко приходит в движение. Что-то происходит и снисходит озарение - как будто очнувшись, начинаешь делать подсчеты, суммируешь факты, резюмируешь выводы... И вдруг понимаешь - случилось что-то такое, что в твои планы совсем не входило ну никак... Белла с широко раскрытыми от недоумения глазами смотрела на Эдварда так же внезапно ожившего, как и замершего несколько минут назад. "В самом деле! Да что с ним такое?" - подумала она, вглядываясь в любимое лицо, превратившееся в бесстрастную застывшую маску. Ей было интересно, что заставило любимого очнуться, но еще больше ее интересовало, что говорил Карлайл. Что такое Эдвард узнавал, что совершенно не выражал никакой радости от того факта, что скоро станет отцом. Когда он бросил телефон и подлетев к ней коснулся живота, Белла обрадовалась. "Наконец нормальная реакция! Он поверил и принял это!" Но не тут-то было. Ни объятий, ни поцелуя, ни радостного шепотка на ухо, что все хорошо и он рад. Вместо этого Эдвард вдруг начал быстро собираться, носясь по комнате с нечеловеческой скоростью. Приоткрыв рот от удивления, девушка следила, как в раскрытый чемодан летят вещи, а муж мелькает туда-сюда так быстро, что даже замутило. Нет, эта тошнота не была похожа на утреннюю после сна. Совсем нет. Это скорее мозг сопротивлялся неправильной реакции на такое важное событие. Прикрыв глаза, Белла прислонилась к косяку двери. Она только хотела спросить Эдварда, что ему сказал Карлайл, как он, предвосхитив вопрос, подтвердил то, что итак уже было понятно. - Я так и поняла, - тихо прошептала девушка и поплелась на кухню. Смотреть и слушать как любимый с холодной отчужденностью носится по дому и ругается по телефону на непонятном языке ей сейчас совсем не хотелось. Такой Эдвард ее пугал, и она предпочла ретироваться. Взяв из шкафчика пакет с крендельками, Белла облокотилась об стол. Глядя в окно, она отправляла по одному крендельку в рот и быть может в последний раз любовалась красотой острова. Девушка старалась запомнить и запечатлеть в памяти каждую деталь, каждый нюанс, каждый пейзаж. Белый теплый и пушистый как пудра песок, крутые вершины скал скрыты в рваных клочьях облаков, многообразие всевозможных оттенков зеленого, пальмы на берегу, спокойный прозрачный океан, искрящийся в лучах полуденного солнца. Это место было сказочно прекрасным – уединенное, тихое, спокойное, теплое. Казалось, движения времени здесь не существовало вообще, разве что смена дня и ночи. Вдруг в животе снова толкнулись. Приложив ладошку, девушка погладила твердый холмик и прошептала: - Да, знаю и тоже не хочу уезжать отсюда. Тут красиво и разноцветно. Ответа она естественно не услышала и не почувствовала. Погладив живот еще немного, Белла погрузилась в размышления. "Не понимаю, что в этом такого? С чего Эдвард так всполошился? Разве я торопилась со свадьбой? Нет, он сам этого хотел. Мы тогда и думать о таком не думали. Меня ведь пугала даже свадьба до того момента пока я не оказалась замужем. Вот и сейчас. Я не боюсь ничего. Это самое настоящее чудо," - она ласково погладила холмик и представила, как качает на руках маленького мальчика как две капли воды похожего на Эдварда – зеленые глаза, бронзовые завитки и обезоруживающая улыбка. По телу разлилось приятное тепло. Сердце вдруг стало больше и забилось сильнее. Конечно же она уже любит его, своего непоседу! Поразительно, но Белла, раньше никогда особенно не любившая детей, сейчас готова была отдать все что угодно, только бы это маленькое чудо увидело свет. В том, что это будет мальчик, она даже не сомневалась! Она не понимала, что хочет стать матерью пока не оказалась перед фактом. И какой непростительной ошибкой было бы сейчас отказаться от этой прелести навсегда. Это их с Эдвардом ребенок и он будет так же прекрасен и любим ею как и его отец. Белла почувствовала, как ее переполняет новая любовь и нежность. Если до этого утра смыслом ее жизни был Эдвард, то теперь их стало два – он и их ребенок. Они оба ей нужны как воздух. И это никакой не выбор. Это необходимость. "Решено. Ребенок появится на свет, чего бы мне этого не стоило…" Рассуждения миссис Каллен прервал стук во входную дверь. Появившийся с дорожным костюмом Эдвард обескуражил Беллу несвойственным ему поведением и ругательством. Она оставила крендельки и, выйдя из-за стола, замерла посреди столовой, плавно переходящей в гостиную. "Каури пришла убедиться живали я? Она что, знает кто Эдвард? К чему вообще такая спешка? Ах да, папочка хочет убедиться все ли с тобой в порядке, малыш." – думала она, погрузившись снова в радужные мечты о ребенке. Руки бессознательно сложились в защитном жесте на едва выступающем животе. Около дверей слышалась ругань на непонятном языке. Все что Белла различила - это голос любимого, спорящего с кем-то. Потом в комнату вбежала маленькая женщина с распущенными черными волосами. Непонимающе девушка смотрела то на нее, то на вошедшего следом Эдварда.
Game Master: Эдвард замер около входной двери и прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным мыслям. За дверью раздавались торопливые шаги женщины и шаркающие, ленивые, упирающиеся шаги мужчины. Последнему явно не нравился взятый спутницей темп, он не успевал, ему не хватало воздуха. Каури непрестанно мысленно повторяла: «я должна убедиться, должна проверить, должна». В ее сознании то и дело появлялись страшные образы, от которых даже невозмутимость Эдварда трещала по швам. Но ему казалось, что эта женщина недалека от истины. Подумать только, чудовище в Белле растет не по дням, а по минутам. Это противоестественно. Организм Изабеллы не предусмотрен для подобного. Подобное! Похоже, уникальное и неповторимое. Отвратительное. Эдвард раздраженно отсчитывал удары сердца Беллы, пока гости преодолевали оставшееся расстояние. Через два с половиной удара послышался торопливый, жесткий стук в дверь. Каллен тут же распахнул ее, отходя на шаг назад и пропуская гостей. В него тут же впились проницательные глаза Каури. Эдвард видел себя в расширившихся зрачках женщины, видел ее ужас и ярость. Несмотря на страх, она подошла к Эдварду и ткнула пальцев в его грудь. - Исчадье ада! Нечисть. Тварь преисподняя, - ее слова были отрывисты, злы, точны. Эдвард молчал, соглашаясь. Она права. Все именно так, как она говорит. Монстр. Давший жизнь другому монстру, который вытягивает жизненные силы из Беллы. Ведь действительно, его жена выглядела… изнуренной, даже больной. Бледность, тошнота, лихорадочный блеск глаз... Быть может, они ошибаются? Быть может, этому есть иное объяснение? На чудо надеяться не приходилось. Эдвард вспомнил слова Беллы, которые она произнесла на кухне полагая, что он их не услышит. Эдвард дал жизнь твари, которая уже завладела чувствами, эмоциями и любовью Беллы. Уже поработила. - Она жива, - раздраженно бросил Эдвард, прерывая поток ругательств Каури. Но тут же смягчился. Если она знает его тайну, быть может, ей доступно и иное знание? Эдвард приблизился, заглядывая в темные глаза женщины. – Но она в опасности. - Ты – ее главная опасность, - тут же отозвалась женщина, кидая взгляды в сторону гостиной. Эдвард вновь промолчал. Она в который раз права. Сколько за последнее время – время, которое он знает Беллу – приходил к аналогичному выводу? И Белла уверяла в обратном. Бессчетное количество раз доказывала, переубеждала. Эдвард верил ей. Но себе – нет. Каури тем временем, прошла мимо застывшего Каллена. Густаво было пошел вслед, но резкий тон Эдварда заставил сменить направление и пойти в спальню. Эдвард отправился вслед за женщиной. Она остановилась в дверях, ее глаза были прикованы к животу Изабеллы. Эдвард почувствовал злость. Ладони Беллы лежали на животе, словно… оберегая? Как она не понимает?! Как может так слепо доверяться своим чувствам? - Ты убил ее, - глухо сказала Каури, разворачиваясь и намереваясь выйти. Каллен преградил ей дорогу. - Что вы об этом знаете? Это важно, понимаете? Мне нужны сведения. Я люблю ее. Я не желаю причинять ей боли. Я хочу, чтобы она была счастлива, - он помолчал, ожидая реакции. Ее не последовало. - Она беременна. Вы знаете, что у нее в чреве? – голос Эдварда был полон просящих ноток и беспокойства. Взгляд Каури ничуть не потеплел. Она сцепила ладони и полукругом выставила у живота, словно показывая несуществующий плод. - Нечисть. Эдвард сжал губы. Положение становилось опаснее. Он чувствовал отчаяние. Остров, дни блаженства, бесконечная взаимная любовь, желание дарить тепло и ласку… Все это в мгновение разбивается, круша его счастье. - Как я могу ей помочь? – Эдвард уже знал ответ, прочел в ее мыслях. Каури приблизилась к Беллз, безмолвно попросила разрешение притронуться. А через мгновение выдохнула: - Morte.
Bella Swan: Мир снова менялся и новые перемены Беллу совсем не радовали. Резко обострившаяся интуиция подсказывала, что ничего хорошего ждать не следует. Она почувствовала, как внутри шевельнулось беспокойство. Сначала сжалось от неприятного предчувствия сердце. Замерло, вздрогнуло и забилось чаще, чем следовало бы. Как будто она пробежала кросс вокруг школьного стадиона и никак не могла восстановить сбившийся ритм. Дальше напомнил о себе ребенок, очень ощутимо толкнувшись в прижатую к животу ладонь. - Ох, - выдохнула девушка от неожиданности, чем привлекла к себе внимание и гостьи, и Эдварда. Короткого пересечения взглядов с ним было достаточно, чтобы радужные краски предстоящего материнства померкли. Он совсем не рад малышу? Более того, если судить и анализировать тон и интонации, с которыми оба говорили на непонятном языке, любимый был далеко не в восторге от случившегося. В ладошку снова беспокойно толкнулись, и Белла невольно шепнула: - Тише, все будет хорошо, – увидев как в этот момент исказилось лицо Эдварда, она добавила уже мысленно: - Мама не даст тебя в обиду, - Любимый был явно чем-то недоволен, и раздражать его еще больше ей не хотелось. Неожиданно он умоляюще заговорил с Каури, которая во все глаза испуганно смотрела на ее руки, прикрывающие живот и что-то злобно ему отвечала. Ее языка она не понимала, это был не испанский и даже не португальский. Эдвард раньше что-то такое говорил. Кажется Каури из племени местных индейцев, тикуна. Неужели у них есть легенды подобные квилетским про хладных демонов и она подозревает Эдварда? Судя по враждебности тона - определенно, да. Раз так боится его и ругает. Белла непонимающе смотрела на них обоих и только гадала о чем они говорили. Впрочем, она догадывалась, что речь скорее всего о ее положении. Ведь у всех индейцев есть свои легенды. Неужели в их есть что-то подобное? Не успела Белла подумать об этом, как Каури округлила живот. В этот момент лицо Эдварда превратилось в маску страдания. Сердце кольнуло. Она не хотела, чтобы любимый страдал. Он этого не заслужил. Когда маленькая женщина сделала шаг к ней и приложила ладони к животу, внутри все замерло. Белла готова была поклясться, что даже ребенок внутри нее окаменело застыл так же, как и Эдвард. Приговор, прозвучавший перед уходом Каури, резанул по ушам и медленно проник в сознание. Познаний Беллы в испанском хватило, чтобы перевести то единственное, что было сказано именно ей. Как серная кислота разъедает все, что попадается на ее пути, так и слово «Смерть» стирало все то лучшее, светлое и доброе, что принесло с собой осознание беременности. В какой-то момент девушке показалось, что кто-то резко выключил звук и все цвета. Мир стал глухим и серым. Каури ушла, а Эдвард продолжал стоять и смотреть на нее с такой болью в глазах, что сердце снова не выдержало и болезненно сжалось. Их сынишка, их зеленоглазый малыш уже не смеялся сидя у нее на руках, а надрывно плакал. Эдвард отчужденно стоял в стороне, вся боль и горечь мира отражались в застывшем взгляде темных глаз. Закусив губу почти до крови, девушка заставила себя очнуться и вспомнить ради кого еще теперь она живет и дышит. Эдвард и их ребенок. Да. Они оба. Малыш внутри неспокойно шевельнулся и затих. Все будет в порядке. Все будет хорошо. Мы справимся. Мы все со всем справимся. Я сильная… должна ею быть… А еще нам надо найти хотя бы одного союзника дома. Того, кто будет за нас…. Розали? Почему бы и нет? Ради ребенка она пойдет на все. Надеюсь, она не солгала мне тогда. Что ж, вперед… Настраивая себя, Белла подошла к Эдварду, коснулась его ледяной щеки и шепнула: - Я в душ и одеваться. Возьми с собой что-нибудь, вдруг я захочу, есть по дороге. Только тогда любимый ожил и забегал, собирая оставшиеся вещи и вынося их на улицу. Белла взяла с дивана костюм и направилась в ванную комнату. По дороге она прихватила со столика телефон мужа. Поразительно, как он мог забыть про него?! Значит, шок был очень сильным… Надеюсь, он не услышит кому и зачем я звоню. Улучив момент когда Эдвард вышел на улицу с чемоданами, Белла открыла записную книжку. Нужный номер нашелся довольно быстро. Послав вызов, очень быстро она услышала в трубке перезвон золотых колокольчиков. - Розали, это Белла. Мне нужна твоя помощь…
полная версия страницы