Форум » Ретроспекция » Внезапность - второе счастье (отыгран) » Ответить
Внезапность - второе счастье (отыгран)
Game Master: Название: Внезапность - второе счастье Дата: середина августа 2006 года Место: особняк Калленов, г. Форкс, шт. Вашингтон, США Участники: все Каллены Сюжет: Прошло три недели после свадьбы Беллы и Эдварда. Пока молодожены отдыхают на острове Эсми, семья всерьез обеспокоена долгим отсутствием Дажспера, который увез со памятного дня свадьбы опасного вампира-кочевника Викторию. Элис волнуется постоянно видит размытые видения. Эммет подшучивает над затянувшимся медовым месяцем Эдварда. Неожиданно Элис снова посещает видение и она перестает видеть будущее Беллы. Звонок подруги застает девушку в момент осознания своего очень "интересного" положения.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Alice Cullen: Элис мерила шагами комнату, уже сбилась со счета, в который раз. Восемь шагов вперед до стены, на которой в деревянной рамке висит набросок тушью, поворот, три с половиной шага влево до комода, снова поворот, семь шагов до двери, а потом еще четыре до окна. Раз за разом, против часовой стрелки. Это повторялось практически каждую ночь уже три недели. И у этого было название, даже не одно. Тоска, тревога, беспокойство. Элис обхватила плечи руками, снова вышагивая по заданному маршруту. «Где ты, Джас? Когда ты вернешься ко мне? Я так устала. Мне так не хватает тебя», - и снова все по кругу. Комната. Их комната. Элис опустилась на кровать, спрятала лицо в ладонях и наклонилась вперед. Тоска разъедала ее изнутри. Они никогда не расставались на столь длительное время. Она давно привыкла к тем чувствам, ощущениям, которые дарил ей Джаспер. Они давно стали ее частью, а Хейл – продолжением ее самой. И его отсутствие столь длительное время терзало ее, выматывало, хотя, казалось бы, вампир не знает подобных ощущений. Но если у вампира нет души, то, что тогда болит так сильно и силится найти утраченное? Ее состояние изо дня в день усугублялось. И если в кругу семьи она все еще была прежней Элис, то, оставаясь в одиночестве, все явственнее ощущала, как пучина отчаяния затягивает ее. Джаспер, ее милый, родной Джаспер. Где он сейчас? Вспоминает ли о ней? Думает ли о ней? И хочет ли он вернуться к ней? Элис опустила руки. Пальцы тут же сжались в кулаки. Если сердце не бьется, не живет, то, что же так ноет, что рвется на части внутри нее? Сидеть на месте казалось невыносимым. Она снова поднялась и принялась нарезать круги по комнате. Что она будет делать, если он не вернется? Ей не хотелось об этом думать. Думать об этом было равносильно медленному отрыванию частей тела от самой себя. Но не думать об этом она тоже не могла. Три недели. Он не прислал ей весточку. Не сообщил, где он, как он. И эта мысль все чаще возникала в ее сознании. Что она будет делать, если он не вернется к ней? Одно Элис знала точно, - она не сдастся. Она не отступится от него. Она найдет его. И он уже не сможет скрываться, он будет обязан хотя бы объясниться с ней. Хотя бы найти слова, способные оправдать такой поступок, способные оправдать то, что столетняя привязанность вдруг оказалась разорванной. Элис замотала головой. Усугубляющееся состояние, постоянное напряжение и ожидание, волнение и тоска, сказывались и на ее способности. Видения. Как она ни силилась, но не могла увидеть ничего четкого, ничего, что указало бы ей на местоположения Джаспера. Ничего, что дало бы ей хоть какое-то понимание происходящего с ним и с ними. И это тоже ослабляло, мучило и терзало. Девушка остановилась у комода. На его поверхности среди бутылочек, баночек и прочих ее косметических принадлежностей лежала его расческа. Тонкие пальцы сомкнулись вокруг нее. Элис закрыла глаза и поднесла предмет к носу, втягивая оставшийся на нем запах. Запах, который она не спутала бы ни с чьим иным. Его запах. Сколько раз за прошедшие дни она возвращалась к ней, замирала, прижав расческу к лицу? Но чем дольше это продолжалось, тем отчетливее ей начинало казаться, что она сходит с ума. Предмет вернулся на комод. А Элис решила, что больше не может находиться в этой комнате. Первые рассветные лучи показались из-за горизонта, когда она спустилась вниз. Постояла у подножия лестницы, не зная, чем себя занять, медленно двинулась в гостиную, где опустилась на диван и включила телевизор. Модный канал. Высокие, тонкие девушки демонстрируют коллекции именитых дизайнеров. Цвета, фасоны, юбки, платья, новинки осени. Но ей было абсолютно все равно. Впервые за долгое, очень-очень долгое время, ей было все равно, что там будет модно в наступающем сезоне. Но она так и сидела, глядя на, шагающих по подиуму, моделей, безучастно следя за передвижением длинных ног и изящными, точными разворотами. Ей вовсе не хотелось тревожить семью своим состоянием. Раз за разом она повторяла, что с Джаспером все в порядке, и он скоро вернется, что она видела это. И губы разъезжались в улыбке. И хотелось самой в это верить. Только вот верить не получалось. Оставалось только переживать эти бесконечные дни и ночи, меряя шагами комнату или слоняясь по дому. Переживать и винить себя. Винить за несдержанность, которую она проявила на свадьбе, за неспособность собраться и увидеть что-то отчетливое и внятное, за невозможность сорваться с места, найти его, вцепиться в его плечи и встряхнуть, и трясти, трясти его, пока не дождется слов, пока не поймет, что же все-таки происходит и как с этим бороться. Элис выключила телевизор и подошла к окну. Солнце золотило верхушки деревьев, ветер шумел в кронах. И она, как никогда раньше, чувствовала себя одинокой и потерянной.
Emmett Cullen: Вампир лежал на большой двухспальной кровати, боком, уткнувшись носом в подушку рядом с собой и прикрыв глаза. Он медленно вдыхал тонкий безумно любимый им аромат, который витал в комнате и особенно хорошо сохранялся на постельном белье. Если бы кто-то непосвященный увидел бы его со стороны, наверняка решил бы, что парень спит, однако это было не так. Гризли внимательно вслушивался в звуки льющейся воды в ванной. Его воображение легко рисовало картины, в которых струи воды стремительно летят вниз и разбиваются о нежную, мраморно-белую кожу девушки, которая сейчас принимала душ или как вода тонкими ручейками стекает по ее белоснежным волосам… Она только что ушла, а он уже скучал. Эмметт перевернулся на спину и посмотрел в потолок: в идеально ровной на первый взгляд белой поверхности он разглядел миллион тонких длинных трещин, которые при желании и немного разыгравшейся фантазии можно было сложить в определенный орнамент. В окно стали проникать первые, еще не набравшие, силу солнечные лучи. Комната слабо осветилась, в воздухе стали видны мелкие частички пыли. Где-то внизу в коридоре раздался шорох, потом едва слышно скрипнула лестница. Дом стал оживать вместе с его обитателями. Хотя ночь и не была для вампиров временем для сна, в общепринятом понятии этого слова, утро все равно сохраняло свою естественную тишину и смысл начала нового дня оставался в доме таким же, как и везде. Эмметт расслышал, как маленькие ножки быстро спустились по лестнице. Потом включился телевизор. Элис… Тяжело ей сейчас, наверное, - подумал Каллен. Он тоже скучал по брату, хоть они с маленькой вампиршей и появились среди Калленов самыми последними, Джаспер быстро стал неотъемлемой частью семьи. Он смог стать для Эмметта хорошим братом и другом и теперь вампир абсолютно полноценно ощущал его отсутствие. Эдвард уехал в медовый месяц, а Джаспер просто пропал. Гризли начинал тосковать по их обычным соревнованиям, совместной охоте, шуточным пари. С девушками такого не затеешь. Эмметт думал о том, что Джас старался, как мог выполнять все их правила, и кому как не Хэйлу, с его многолетним опытом военного знать, что такое ломать собственные привычки и устои. И, тем не менее, он решился на это, и более того - со всем справился. Именно поэтому его исчезновение теперь, когда вампир вроде как преодолел все самое сложное, было особенно странным. Гризли встал с кровати и, натянув одежду, вышел из комнаты. Он спустился по лестнице вниз и заметил, что Элис стоит перед окном. Ее вид оставлял желать лучшего. Всегда подвижная, излучающая неисчерпаемое количество энергии и позитива девушка, сейчас напоминала маленькую печальную статую. С каждым днем ее улыбка становилась все бледнее, а слова о том, что Хэйл скоро вернется, звучали менее уверенно. Интересно, он меняет свои решения, или она просто всех успокаивает? - задался вопросом Эмм. Он прошелся по гостиной до дивана и поискал взглядом пульт от телевизора. - Доброе утро, малышка! – Эмметт решил немного отвлечь девушку от печальных мыслей, которые, судя по всему, полностью завладели ею. - Что у нас показывают по твоему персональному телевиденью? Прямая трансляция с острова Эсми все еще пестрит эротикой или они уже успели эволюционировать и переплюнули немецкое кино? – усмехнулся вампир. - Ты не могла бы на время переключиться на будущее пульта от нашего телевизора, не пойму, куда он мог деться, - задумчиво проговорил Гризли, переворачивая подушки на диване в поисках обозначенного им предмета. – А то я тоже хочу что-нибудь посмотреть…
Esme Cullen: Ничто не предвещало беду. Свадьба, конечно, стала более тревожным событием, чем планировалось, но и менее тяжелым, чем все они опасались. Но все прошло хорошо. Эдвард и Белла наслаждались своим медовым месяцем… а все они дожидались их возвращения. Эсми не признавалась в этом даже Карлайлу… но она не находила себе места от беспокойства. Нет, она доверяла Эдварду. Она знала своего сына, наверное, лучше всех остальных… и она знала, как он силен. Как сильна его любовь к Белле. И она, совсем молодая девочка, обладала невероятной внутренней силой. Это то, чем не обладал никто из них. Что-то особенное… Остров был особенным местом, и Эсми была счастлива, что может поделиться необычайной аурой, пропитанной любовью и уютом. Там все возможные сомнения и опасения просто пропадут. Испарятся под ярким солнцем, будут смыты рокочущими волнами. Время, проведенное на острове было самым счастливым в ее собственной жизни. Вампир ты… или человек… нет ничего счастливее единения влюбленных сердец. Она улыбнулась, вспомнив, как сияли глаза Беллы, когда она наконец подняла взгляд на своего будущего мужа. Вспомнив, какой она была в первый раз, когда появилась в их доме. Как же она изменилась за это время… как изменились все они… И как изменится Белла, когда обещание будет исполнено… Она неподвижно сидела в кресле, наблюдая за скупыми движениями Карлайла, занимающегося обычными своими изысканиями. Наверху тихо ступала по мягкому ковру Элис, меряя шажками комнату. Эсми тихо вздохнула, по привычке прикрывая глаза. Джаспер не давал о себе знать с самой свадьбой и, несмотря на то, что Элис пыталась выглядеть спокойной, Эсми понимала… Они ведь никогда не расставались так надолго. Но она следила за ним, не могла иначе… Более тяжелые шаги – Эммет. Шутливый и жизнерадостный, как всегда. Кажется, ничто не может испортить его обычного позитивного настроя. Наверное, даже лучше, что Эдварда нет здесь и он не слышит шуточек, которые Эммет генерировал с удивительным упорством. И Белла была бы очень смущена, услышав что-то из его изысков. Эсми вновь раскрыла глаза, встречаясь с янтарным взглядом мужа. - Как думаешь, все хорошо? – прошептала она, хотя в этом вряд ли был смысл. Обостренный слух каждого члена их сплоченной семьи, проникал в каждый уголок их дома. Но материнское сердце не могло не спрашивать. И она задавала этот вопрос каждый вечер, нуждаясь в ответе Карлайла. Всегда одном и тои же ответе… Все хорошо.
Carlisle Cullen: Тревожно. Подступающее к горлу чувство безнадеги и неизвестности. Последнее страшило больше. Словно ты человек, сброшенный за борт, словно у тебя связанны руки за спиной, а на шее веревка, на конце которой груз, тянущий ко дну. И нет сил вырваться, сделать хоть что-нибудь ради спасения. Ради глотка столь нужного воздуха. И ты чувствуешь, как задыхаешься. Чувствовал тревогу не только Карлайл. Элис не находила себе места, Эсми носилась по дому, доводя его до стерильной чистоты. И лишь Эммет не терял свойственного ему оптимизма. Карлайл слонялся без дела по дому, пытаясь вырваться из общего гнетущего состояния. Старался занимать сознание мыслями о работе, что было сложно, когда он в отдалении. Решать глобальные задачи тоже не было желания. Думать о болезнях с вердиктом «неизлечимые» или об ощутимых проблемах в медицине не с руки, когда семья буквально разваливается по частям. Казалось бы, после бракосочетания Эдварда и Беллы жизнь вошла в нужное русло. Казалось бы, вот он – предел счастья. Но это лишь верхушка айсберга. И сейчас вступила в силу подоплека иных событий. Джаспер. Нет, он не ушел из семьи. Тем более не покинул Элис. Просто у него есть свои мотивы сейчас отдалиться. По каким-то иным соображениям быть вдалеке. Быть может, он считает, что так будет лучше не только для Элис, но и для семьи в целом. Как бы то ни было, ни Элис, ни Карлайл, ни кто-то еще не может повлиять на ход событий. Им остается лишь ждать. Ожидание тревожно. И это замкнутый круг. Интуиция никогда его не подводила. И дело даже не в дарованных способностях. Просто иногда знаешь, что за очередным поворотом пропасть. Беспокойно. Карлайл волновался. Ему был дорог каждый член семьи. Семья… цепь, прочная взаимосвязь звеньев. И сейчас она необратимо рассыпалась. Казалось бы, всего одно звено… отстранилось временно, а ломается вся цепь. Но любовь и взаимно уважительное отношение друг к другу позволяют не разорваться, держаться друг за друга, быть сильными. Карлайл подумал об еще двух звеньях этой цепи. Эдвард и Белла. Как они там – на острове? Судя по тому, что Эдвард не звонит и по несколько… смущенным взглядам Элис ясно, что парочка наслаждается медовым месяцем. Значит, они смогли. За несколько дней до свадьбы Эдвард заходил к Карлайлу, спрашивал о возможных проблемах, об… ощущениях самого Карлайла. Но у Эдварда с Беллой уникальный союз, и к чему могла привести их близость – уверенно сказать не смог бы никто. Предположения, советы… Эдвард прошел через трудности. Карлайл верил в своего сына. Иначе просто быть не могло. Только объятия Эсми несли покой. Карлайл смотрит в ее глаза, наполненные надеждой, и ощущает себя связанным по рукам и ногам. Разве он сможет, глядя в любимые глаза, сказать то, что разом погасит огонь в ее глазах? Да и ничего не случилось – и он не уговаривает себя – пока нет информации, глупо домыслы принимать за правду. Тревожно да, но… - Все будет хорошо, - спокойно отвечает Карлайл, глядя в золотистые глаза Эсми. Вмиг преодолевает расстояние между ними и сжимает ее в своих объятиях. – Иначе нельзя, - шепчет, отстраняясь. Он слышит, как Эммет предпринимает попытку отвлечь Элис от самокопания и поиска истины. Карлайлу кажется, что с его стороны слова излишне. Иногда достаточно взгляда и прикосновения, чтобы дать понять, что всегда есть тот, кто готов поддержать. Каллен берет за руку Эсми, сплетает пальцы и смотрит в одну единственную точку на противоположной стене. Все, что им осталось – ожидание.
Alice Cullen: Вампиры передвигались бесшумно. Но в этом доме у каждого этого «бесшумно» был свой очаровательно знакомый «почерк». Вот и сейчас Элис скорее чувствовала, нежели слышала, как по дому передвигается Эммет, ее Большой Брат, чьего задора и лихости хватило бы на троих. И она любила его так же, как любила красавицу сестренку Розали и серьезного братишку Эдварда, а, с недавних пор, и Беллу, которую, как ей казалось, часто не понимала, а иногда понимала даже лучше, чем ей бы хотелось. Карлайла и Эсми Элис любила немного иначе, но и воспринимались они иначе, как самые настоящие родители. Она не помнила своих родителей. Тех, кто так давно подарил миру человеческую девчонку, тонкую, как тростинка, маленькую и подвижную, как фейка из ирландских преданий. Не помнила какой цвет глаз был у ее матери и как она смеялась, не помнила, была ли она у нее вообще или скончалась в родильной лихорадке. Не могла вспомнить каким был ее отец, подхватывал ли он ее на руки, когда она была маленькой, или был строг и лишь требовал от нее послушания. Все то, что она не помнила, а это равносильно – не знала, - ей подарили Каллены. Конечно, Карлайл не поднимал ее на руки и не кружил, да и более того, она бы крайне удивилась, сделай он нечто подобное, но главным было не это. Главной была любовь, та, которую могут подарить только родители. Материнская забота Эсми и хороший совет от отца – Карлайла, всегда протянутая рука помощи. А еще был Джаспер, рядом с которым Элис не просто хотелось жить, а хотелось жить вечно. Они были точно земля и вода. Она питала его, а он позволял ей струиться, обвиваться и журчать звонким ручейком. Они вместе вошли в эту семью, вместе стали ее частью. И сейчас отсутствие любимого точно делало ее меньшей частью этой семьи. Элис чувствовала себя такой ничтожно маленькой в этом мире, и, наверное, не спустись вниз Эммет, не начни задавать вопросы в свойственной ему манере, она могла бы сорваться. Просто бежать куда-то вперед с мыслями о том, что где-то там ее Джаспер, который нужен ей, чтобы жить, чтобы быть собой, чтобы чувствовать себя чем-то несоизмеримо большим, чем она есть без него. Элис фыркнула, услышав вопрос брата, повернулась к нему и пошевелила кончиком носа, точно принюхиваясь и беря след. Ей не хотелось подглядывать за Эдвардом и Беллой, которые наконец-то обрели свое счастье, но и не подглядывать вообще не было никакой возможности. Но Элис старалась делать это как можно реже, что в ее нынешнем состоянии получалось довольно неплохо. - Да нет, вроде Эд решил, что лучше он сделает из Беллы профессионального походника, нежели порно звезду, - она огляделась, поискав взглядом пульт. Взгляд золотистых глаз остановился на несколько потрескавшейся коробочке, зажатой в ее ладони. Странно, что она не стерла его в пыль. - Боюсь, у нашего пульта нет будущего. Я знала, что ему отведен короткий срок жизни, но не знала, что она оборвется под моими руками, - Элис разжала пальцы и показала Эммету осколки пластика. – Но можешь испытать его, вдруг он еще жив и готов к подвигам.
Bella Swan: совместно с Эдвардом на острове Эсми Проснувшись поздно утром, Белла чувствовала себя очень паршиво. Ночные перекусы недожаренной курицей обернулись тем, что ее сразу тогда вывернуло наизнанку, а сейчас, аккурат после пробуждения, снова начало тошнить. Найдя записку на подушке, девушка пробежала ее глазами. Не успела она расстроиться из-за отсутствия Эдварда, как "комок" по пищеводу поднялся вверх. Закрыв рот рукой, она бросилась бежать в ванную. Учитывая, перебои со сном и недосыпание, двигаться получилось с трудом. Едва она успела исторгнуть содержимое полупустого желудка, как лба коснулись холодные руки. - Эдвард, уйди... я не хочу, чтобы ты это видел, - простонала Белла и попыталась отвернуться от мужа. Она очень не хотела, чтобы он видел ее в таком разобранном состоянии. Бесполезно. Порой любимый был упрямее ее самой. - В болезни и здравии, ты помнишь? Я буду рядом в каком бы ты состоянии не была. От прикосновения прохладных рук становилось легче, и Белла облегченно вздохнула, хотя и посмотрела на мужа затравленным усталым взглядом. За всю жизнь ей не было так худо как сегодня утром. Резкая боль с тошнотой вроде бы прошли и она села на бортик ванной, решив, что таблетку надо все-таки выпить. Найдя глазами несессер, она не успела попросить Эдварда подать его, как он уже сидел перед ней на корточках раскрыв темно-коричневую сумочку, заботливо уложенную Элис всякими мелкими, но очень нужными смертной девушке вещичками-штучками. Едва Белла увидела маленькую голубую коробочку с тампонами, как замерла словно громом пораженная. "Один, два три... Сколько интересно мы на острове? Десять дней или девять? Может из-за этого у меня и болел утром так живот?" Новая резкая боль скрутила внутренности, и девушка едва не заплакала. Крепко сжав руку Эдварда, она прошелестела дрожащими бледными губами: - Сколько мы на острове? Сколько дней прошло со дня свадьбы? - Семнадцать дней. Да что с тобой такое Белла? Может поедем на континент и покажемся врачу? Ты такая бледная… - в голосе любимого зазвучала явная обеспокоенность. Боль прошла так же внезапно, как и появилась. Приложив палец к губам мужа, Белла "попросила" его помолчать, встала и принялась медленно ходить, отсчитывая каждый шаг. "Сомнений нет, пять дней... Я ошиблась на пять дней! Как быстро пролетело тут время, а я даже не заметила..." - Эдвард, у меня задержка пять дней, - шепнула серьезно и даже как-то осторожно Белла. Она пересчитала по пальцам уже в сотый раз дни и озадаченно посмотрела в застывшие медовые глаза мужа. Два плюс два сложилось довольно быстро - ночные кошмары, утренняя тошнота, перепады настроения, задержка... Повернувшись к зеркалу, как зачарованная девушка подняла футболку и посмотрела на слегка выступающий животик. Потрогала его, погладила… На ощупь он оказался довольно плотным, скорее даже твердым. Она готова была поклясться, что еще пару дней назад живот был плоским и пара двойных яичниц на завтрак не могли так быстро отложиться в жирок. Тем более при таких активных занятиях "акробатикой". - Не может этого быть, - прошептала Белла, когда поняла - налицо единственная причина. "Я не... Я конечно не специалист по беременностям и младенцам, но и далеко не дура. Я не могу быть настолько глубоко беременной за пару недель, что мы тут. Ради всего святого! Я не занималась сексом ни с кем кроме вампира!" - Эдвард... Эдвард... Эдвард... - шептала она имя любимого как молитву, ища спасения и объяснения, оправдания или опровержения своим догадкам. Но он молчал в ответ. Эдвард, я не ... Прикрыв выступающий холмик живота ладошками, Белла повернулась лицом к Эдварду и застыла. Первой мыслью было - у него шок. Любимый так и застыл около бортика ванны, словно античная статуя. Его глаза невидяще смотрели перед собой, казалось, он погрузился в глубокий сон. Вдруг живот снова пронзила резкая боль и что-то толкнулось в ладонь, прикрывающую вступающий "холмик" защитным жестом. Мир в раз перевернулся с ног на голову и обратно. Еще пару секунд назад Белла сомневалась, что такое вообще возможно. Как можно забеременеть от вампира?! Ведь будь такое возможно, Розали бы давно этим воспользовалась... НО она ведь не вампир, она человек и ее организм пока не застыл как у всех женщин Калленов. Она пока жила и ... теперь внутри нее начинала развиваться новая жизнь, иначе как это все еще можно объяснить? Не бредовой же тропической болезнью... "У меня будет ребенок от Эдварда... от моего любимого ангела... еще один рыжеволосый ангелочек" - эти мысли пришли сами собой и наполнили девушку сначала секундным страхом неизвестности, а зачем безграничная и безоговорочная любовь отмела все сомнения. Погладив ладошками твердый на ощупь и выступающий уже более заметно животик, Белла была ошеломлена нахлынувшими на нее чувствами всеми и сразу. "Почему Эдвард этому не радуется? Это же настоящее чудо! Он же так жалел, что у нас не будет малыша... и вот судьба дарит нам такую возможность!... "
Rosalie Hale: Роуз стояла под струей горячей воды ее золотые кудри уже отяжелели от воды и лежали на спине. Она чувствовала там за стенкой присутствие любимого, его запах. Как она привыкла ко всему этому – это было уже обыденно, когда Эмм остается лежать в кровати, а Роуз идет в душ, конечно бывают и более интересные дни, но этот явно не входит в тот список. Да и начало нового дня зависит от настроения Роуз, а сейчас оно было обычное. Даже вампиру не имевшему не каких особых способностей можно было понять, что все напряженны. Розали это не очень нравилось исчезновение Джаспера, медовый месяц Эдварда и Беллы. От последний мысли девушку передернуло, отогнав эти мыли девушка взяла шампунь и выдавила его на свою ладошку , потом нанесла на волосы и вспенила их. Приятный запах шампуня ударил в ноздри, девушка блаженно улыбнулась ей очень нравился этот запах. Тут острый слух девушки уловил беззвучные для человеческого слуха шаги, судя по всему они принадлежали Элис. После этого идиллия в спальне нарушилась, Роуз обреченно вздохнула. Что ему не лежится? Конечно девушку тоже волновалась за сестру, но еще слишком рано для бесед, да и тем более может ей хочется побыть одной. Смыв пену с волос Рози закрыла кран и завернулась в банное полотенце, предварительно вытерев волосы. Придерживая полотенце на груди, она вышла из ванной. В спальне Эммета уже не было, да и это не было сюрпризом для Розали, она слышала как он ушел. В комнате на полу уже лежали первые лучики солнца, идя в гардеробную Роуз прошла через один из них, комната на секунду озарилась бриллиантовым блеском. Пройдя в свою гардеробную комнату, не смотря на то что ей здесь было видно все и без света, девушка включила его. Закусив губу Роуз стояла в дверях думая что ей надеть. Может съездить с Элис по магазинам? А то у меня гардероб уже опустел, надо будет спросить у нее как она за такую идею. Вариантов было множество, подойдя к полке с платьями, Роуз достала от туда светло – разовое платье. Повесив его на руку, Роуз повернулась к комоду с нижним бельем и достала от туда комплект кружевного белья, на выходе из гардеробной она захватила туфли на высоком каблуке в тон платья. Вернувшись в ванную девушка переоделась, волосы уже высохли и Роуз решила заплести их в две французские косы, вскоре прическа была готова. Посмотрев в зеркало и оценив свой внешний вид, Рози осталась довольна. Выйдя из ванной девушка прошла к своему прикроватному столику и достала от туда книжку, сев на кровать девушка стала читать. Внизу она слышала голоса Элис и Эммета, но вникать в их разговор она не хотела. Почему она не шла вниз? Пожалуй Рози не хотела видеть горе сестры, с каждым днем Элис становилась более задумчивой , что было мало похоже на нее, без ее вечно хорошего настроения в доме было все по другому… Но Роуз знала еще одно, то что все запереться здесь на вечность у нее не получится. Роуз выглядела вполне спокойно, но на самом деле она просто сдерживала себя от проявления того что у нее творилось внутри. В душе бушевал ураган готовый снести все на своем пути. И главное Роуз было сложно справится с тем что у нее творилось внутри. Она оторвала взгляд от книги и посмотрела в окно, природа просыпалась, жизнь которая течет в лесной гуще становилась все оживленнее с каждой секундой. Закрыв глаза девушка положила книгу рядом, и попыталась взять в себя в руки, но попытка была напрасной, эмоции взяли свое и Роуз зашвырнуло попавшуюся под руку книгу в дальний угол комнаты.
Emmett Cullen: Солнечные лучи проникли сквозь стекло и осветили бледное лицо маленькой брюнетки. Оно засветилось, и на мгновение Каллену показалось, что Элис вышла из своего добровольного забвения. Но вскоре он понял, что ошибся. Когда девушка повернула к нему голову, ее глаза оставались такими же печальными, какими он видел их еще вчера. Она ответила на его шутку в таком же духе, что заставило Каллена внутренне вздохнуть с облегчением. Она еще способна иронизировать, значит не все так плохо. Эмметт хмыкнул. - Я так и знал! - возмутился он. – Этот занудливый столетний девственник кого угодно превратит в бой скаута. Вампир покачал головой. – И как только можно так бездарно тратить время в медовом месяце…, - с ханжескими нотками проговорил он. Элис еще немного повернулась в его сторону и ответила на главный тревоживший вампира вопрос – о пульте. Она наклонила голову, а Эмметт проследив за ее взглядом, увидел рассыпающийся пластик в руках девушки. - Нет! – он приподнял брови, отчего лицо сразу вытянулось. - Нет, нет, нет…, - парень был просто в негодовании. – Элис, черт возьми! Как ты могла? – он подскочил к вампирше и, выхватив пульт из ее рук, сокрушенно рассмотрел повреждения, а потом стал жать на все кнопки сразу. Плазменная панель перед диваном никак не реагировала, и Гризли понял, что пульт – вечный и верный посредник между ним и другом телевизором потерян навсегда. По крайней мере, этот экземпляр. Отчаявшись получить от куска пластика еще что-либо, Эмметт раздосадовано сжал его в руке, чем окончательно уничтожил, а потом выкинул в окно то, что осталось. - Ты хоть понимаешь, что натворила? – Гризли с притворно сердитым видом метался по гостиной. – Сегодня же должен был быть матч по бейсболу! Финал! Где-то в комнатах тихо переговаривались Карлайл с Эсми. Гризли старался не слушать их. Он не особенно любил подслушивать, тем более, что дело явно его не касалось. Потом раздался телефонный звонок. Звук льющейся воды наверху прекратился и Каллен рефлекторно сразу взглянул на лестницу. Там никого не оказалось, что было вполне предсказуемо. Не может же она выскочить из душа голяком прямо сюда, - про себя усмехнулся Эмм собственному нетерпению. Да и разгуливать в одном полотенце у Розали привычки тоже не наблюдается… К счастью для нас обоих. Он ухмыльнулся. - А теперь, - он снова остановился возле дивана и посмотрел на сестру, - тебе придется восполнить мою утрату самостоятельно. Эмметт постарался воплотить принятое решение в действие, как можно быстрее. Ему хотелось хоть раз умудриться обмануть сестру. Вернее будет сказать, ее дар. В долю секунды вампир схватил с дивана маленькую подушку и запустил ею в Элис.
Alice Cullen: Элис фыркнула. Потом подумала и фыркнула еще раз. Эммет был не просто большой весельчак, он был очень большой и очень весельчак, со всеми вытекающими. Впрочем, девственность Эдварда Каллена давно стала притчей во языцех и одной из главных тем беспокойства Миссис Каллен. Нет, ну, конечно, Эсми волновалась не о том, что один из ее названных сыновей ни разу за сотню лет не вкусил плотских утех, но серьезно беспокоилась, что мальчик не успел сформироваться достаточно, чтобы не просто найти себе пару, но и сделать это как можно успешнее. Попытки прочитать Эдварду красочные лекции о половом созревании и прочих благах естественных удовольствий, заканчивались шутливой дракой и всеобщим весельем. Всеобщим, исключая, конечно, мишень для шуток, то есть самого столетнего девственника. Хотя, Эдвард Каллен тот еще прохвост, уж Элис-то знала. Судя по всему, он дулся-дулся, да на ус-то наматывал. На мгновение Элис даже забыла о тянущей пустоте внутри. Темное, затягивающее пространство, точно маленькая, разрастающаяся бездна. Все казалось таким привычным, таким настоящим и правильным. Шутки Эммета, тихие разговоры Эсми и Карлайла в глубине дома, шуршание Розали, которая никогда никуда не торопилась, особенно, когда дело касалось ее внешнего вида. И казалось, что сейчас откроется дверь, и войдет Джас, как всегда молчаливый и сдержанный. Тогда бы Элис сорвалась с места, повиснув на шее любимого, запустив маленький тонкие пальчики в светлую шевелюру, и никуда бы больше его не пустила одного. Ее охватило волнение с примесью жгучей приправы-надежды. Эммет перевел разговор на пульт, снова уводя мысли вампирши в иное шутливое русло. Элис снова издала фыркающий звук. Нет, ну, в самом деле, пластиковые вещи долго не живут, когда твоя семья состоит из великовозрастных вампиров, с которыми не соскучишься. Элис даже приготовила для брата весьма пикантный ответ в том же духе борьбы и переживаний за судьбу несчастного, почившего пульта, но ему так и не суждено было сорваться с губ брюнетки. Окружающая действительность осыпалась яркими, пестрыми осколками. Зашумели и зазвенели натянутые до предела нервы. Заходили туда-сюда глазные яблоки, улавливая образы. Знакомое лицо Беллы, она кажется счастливой и взволнованной. Но что-то не так. Тонкая ладонь, приложенная к животу. Дальше? Что будет дальше? Элис пытается увидеть, пройтись вдоль нити будущего, но она точно обрывается, тоньше, тоньше. И вот она уже не видит Беллу. У девушки нет будущего. И лишь застывшее лицо Эдварда. И глаза, как два темных, бездонных провала, наполненных болью. И от этой боли хочется сбежать, спрятаться, но нет никакой возможности. Элис моргнула. Что-то случилось. - Телефон, Эм! Нужно срочно позвонить Эдварду! – резко выдохнула она и заметалась по гостиной в поисках трубки. Маленькая коробочка обнаружилась мгновение спустя, тонкие пальцы запрыгали по кнопкам. - Ну, возьми трубку. Возьми же трубку, - Элис не могла устоять на месте. Этого не должно произойти. Она сможет уберечь, сможет спасти. Она должна…
Bella Swan: Опустив футболку Белла, стояла около зеркала с прижатыми к животу пальцами и разглядывала свое отражение. На первый взгляд совершенно никаких изменений за эти пару недель не произошло. Разве что она загорела немного и глаза светятся счастьем. Но ведь что-то все-таки изменилось. Вот же оно, вот! Снова задрав футболку повыше, девушка посмотрела на свой живот так, как будто видит его в первый раз. Сначала под одним углом зрения, затем наклонив голову к плечу под другим. Определенно увеличение некогда плоского живота на лицо. Белла благоговейно и осторожно его погладила. «Странно, он твердый на ощупь и прохладный. Чем-то напоминает кожу Эдварда,» - думала она как зачарованная разглядывая небольшой, но уже явно выступающий холмик. Вдруг вспомнились недавние слова родителей про внуков. Память тут же услужливо подкинула пожелания гостей со свадьбы насчет пополнения в молодой семье. Сердце защемило от наплыва чувств и переживаний. Тогда это было несбыточной мечтой, о которой она всерьез даже не задумывалась. Белла хорошо знала, что Эдвард бы с радостью променял свое бессмертие на одну смертную жизнь рядом с ней. Он хотел, чтобы у них была настоящая полноценная семья с детьми. Но будучи вампиром он мог подарить ей только вечность рядом с ним. И тогда ей было этого достаточно. Она с легкостью отмахнулась от этого «недоразумения», от детей-внуков. Беременность как таковая была абстракцией и даже пугала ее. Ровно до сегодняшнего дня, до этого самого момента как маленькое крошечное чудо дало о себе знать вот таким не совсем неожиданным образом… Погладив животик снова, Белла прикрыла его руками как бы защищая, желая скрыть, уберечь от всех. Неожиданно в ладошку опять изнутри что-то толкнулось и в один миг мир в который уже раз за это утро перевернулся на 360 градусов. Вот перед глазами появился малыш с бронзовыми завитками и такими же совершенными чертами лица как у Эдварда. На нее смотрели не по-детски серьезные изумрудно-зеленые глаза и тянулись пухлые ручки. Малыш заливисто смеялся и до щемящей боли напоминал миниатюрную копию любимого. Закрыв глаза, Белла почувствовала как любовь и нежность всего мира затапливает ее изнутри. По щекам скатились две слезинки, которые девушка даже не заметила. Сердце неожиданно увеличилось в размере и в нем появилось место новому чуду, что росло теперь внутри нее. Она уже его любила также сильно как и его отца. Неожиданно ход радостных мыслей нарушил натужный звонок телефона. Он звонил настойчиво и не переставая уже наверное минуту или две. Беллу удивило, что Эдвард его не снял моментально. Выбираться из своего нового "озадаченного" состояния миссис Каллен очень не хотелось. Она только-только поняла, что чудо возможно и оно, это самое чудо "ответило" ей недвусмысленно толчком в ладошку, как надо было возвращаться в реальный мир. Подойдя к мужу, все так же потерянно глядящего куда-то далеко-далеко и внутрь себя одновременно, девушка нашла в кармане его брюк телефон и взглянув на номер сняла трубку: - Элис? Что.... Что-то случилось? – долгая пауза. Ей вдруг стало страшно. Элис бы не стала звонить просто так. Она явно что-то увидела. Свободная рука инстинктивно прикрыла живот. Посмотрев на не реагирующего ни на что любимого, Белла продолжила: - Там Карлайл далеко? Передай, пожалуйста, ему трубку. Мне надо с ним поговорить, - голос был тихим, озадаченным и немного напуганным. А боялась она сейчас, прежде всего, за Эдварда, который до сих пор безмолвно стоял как мраморное изваяние и смотрел в одну точку.
Rosalie Hale: Роуз пыталась игнорировать голоса из гостиной, но это было сложно. Встав с кровати и подняв книжку с пола Роуз бросила ее на кровать, поправив прическу она вышла из комнаты. Каждый ее шаг, который был бесшумен для смертных отчетливо отдавался в каждом уголке дома. Спускаясь по лестнице, которая прямиком вела в гостиную Розали видела как всегда задорное лицо Эмметта, взгляд на сестру и еле заметная улыбка слетела с губ Рози. Знакомое выражение лица, заставшая мимика и взгляд куда-то вдаль, Элис увидела видение, когда сестра снова вернулась в окружающий ее мир, она была чем – то обеспокоена.. Роуз остановилась, в ожидании, чуть наклонив голову на бок, в ее взгляде читалось замешательство. Элис стала лихорадочно искать телефон и скоро найдя его быстро набрала комбинацию цифр – номер телефона Эдварда. Роуз как замерла на месте так и осталась стоять наблюдая за Элис, длинные гудки, которые долетали до Розали немного раздражали, она бросила обеспокоенный взгляд на Эмметта, этот взгляд был не долог, гудки перестали резать нависшую тишину, и послышался голос Беллы, Роуз вернула взгляд на сестру. « Почему ответила Белла? Что Элис такого увидела?» Не в силах больше стоять на одном месте, как статуя, Розали подошла к своему мужу и взяла его за руку, внутри стало намного спокойнее. Голос Беллы был сомневающийся в чем-то, испуганный... «Карлайл? Зачем ей он? Сломала ногу, наступила на ядовитого ежа..? » - перебирала Роуз, то что смогло случится с девушкой. Но что то говорило, что здесь проблема глобальнее, иначе бы Элис не стала бы звонить Эдварду с таким перепуганным лицом. Но что могла увидеть Элис, что могло грозить на безлюдном острове молодоженам? А может что – то с Эдвардом? Роуз не сильно волновало состояние здоровья, Беллы ведь благодаря ей их семье не раз грозила опасность, да и Белла скорее всего понимала какой опасности она себя подвергает выходя замуж за вампира, жаловаться уже поздно и жалеть об этом тоже уже поздновато – это ее выбор. Неизвестность больше всего сейчас не нравилась Розали, почему Элис не говорит что случилось, разве ей трудно, чем обеспокоена Белла?
Emmett Cullen: Подушка долетела до своей цели, ударилась об нее и упала на пол, рядом с девушкой. Эмметт не сразу понял, в чем была причина полного отсутствия реакции со стороны сестры, но потом заметил, что она напряжена и смотрит в одну точку. Вампир сообразил, что это очередной момент наплыва ее видений. Раньше в таких случаях рядом с ней суетился Джаспер, но теперь его не было и все выглядело как-то не так. Совсем непривычно. Вид маленькой вампирши заставлял беспокоиться. -Элис.., - Каллен подошел к сестре и осторожно тронул ее за локоть. Девушка не отреагировала: она все еще продолжала следить за чем-то известным одной только ей. Дальше ее тревожный голосок известил всех о том, что нужно срочно звонить Эдварду и Бэлле на остров. Случилось явно что-то нехорошее. Малышка бросилась метаться по гостиной в поисках телефона, а Эмметт, нахмурившись, наблюдал за ней. Вскоре поиски Элис окончились, и она быстро набрав номер обеспокоенно заговорила. Эмметт догадывался, что-то совершенно неприятное и неожиданное случилось на острове, но спрашивать не пытался. Сейчас явно было не до него. Судя по долетавшим до него фразам, разговор велся с Бэллой, что настораживало еще больше. Как же так: сложилась какая-то опасная или потенциально опасная ситуация, а Эд не проконтролировал? Дело пахло керосином… Наверху раздался звук отворившейся двери, потом едва слышных шорох на лестнице и вскоре рядом с ним уже стояла его прекрасная жена. Каллен почувствовал, как Роуз поместила свою маленькую ладошку в его руку и сжала пальцы. Она заметно нервничала. Гризли пока не видел поводов для паники, а даже если бы они и были, скорее всего, он не стал бы носиться по дому с истошными криками и мандражом. - Спокойно, - он ободряюще улыбнулся Розали краешками губ и обнял ее одной рукой, притягивая к себе. – Наверное, наш братец, познав, наконец, все радости физической любви впал в анабиоз и Бэлла теперь не знает, как вернуть его тело к жизни, - тихо проговорил он, чувствуя, что скоро поводов для шуток не будет совсем. Эмм напряженно прислушивался к разговору, но пока что выводов было делать не из чего.
Alice Cullen: Элис удивленно моргнула, когда в трубке послышался взволнованный голос Беллы. Голос. Он полнился эмоциями, которые бурлили в нем, выплывали на поверхность или прятались в глубине. Множество оттенков. Разные по силе, но вместе сплетающиеся в мелодию, составляющие которой дополняют друг друга, образуя узор, ребус, ключ к которому возможно подобрать, если хорошо знаешь говорящего или же просто имеешь как минимум обширный опыт в общении с окружающими. Голос Беллы звучал взволнованно, но в нем не слышалось страха или боли. В нем отчетливо звучали мягкие сладкие нотки странного удовольствия-предвкушения, почти восторга, который бывает, когда еще не до конца осознал какую-то приятную новость, но уже окутан ее серебристым флером и успел проникнуться магией происходящего. Их захватывали звенящими искрами удивленные интонации, которые звучали громче на конечных гласных, точно трещали бенгальские огни, чей век недолог, но ярок. И такая пауза, пронизанная ожиданием, желанием получить знание из проверенного и достоверного источника, совершенно сбивала Элис с толку. Во всей это паутине эмоций, выраженных голосом, вампирша не поймала ни одной нити тех ощущений, которые уже готова была услышать. Белла не звучала, как заболевшая или пострадавшая от врожденного отсутствия координации. Не звучала она и как смертельно напуганная, угнетенная или испуганная. Если бы Элис не видела то, что видела, она бы даже назвала новоявленную Миссис Каллен счастливой или хотя бы довольной. И это озадачивало. Что же такого может случиться с говорящей прямо сейчас или через несколько минут, что в силах разорвать искрящуюся паутинку восторженных эмоций, обратить в прах нежные, трепетные ощущения Эдварда, заставить его лицо превратиться в маску боли, тревоги, горечи и отчаяния? - Белла, - проигнорировав просьбу, снова начала Элис, бросив взгляд на, спускающуюся по лестнице, Розали, которая, к слову сказать, как всегда была неотразима и неподражаема. – Белла, с тобой все в порядке? Ты где находишься? Эдвард рядом? – стоило брюнетке заговорить, как слова полились из нее звонким, быстрым ручейком. Элис частила, и ее голос звучал куда взволнованнее, чем у новоявленной сестры, и куда звонче, чем обычно. - Белла, у меня было видение. Я не знаю, что точно произойдет, но тебе нельзя оставаться там, где ты находишься сейчас. Потому что после того, что случится, не будет уже ничего. Там пустота, Белла. Я больше не вижу твоего будущего. Вам надо немедленно возвращаться, пока это что-то не произошло. Где Эдвард? Он с тобой? Он слышит, что я говорю? – эмоции – это жизнь. Так всегда считала Элис. Как и движение, эмоции даруют ощущение наполненности жизнью, ощущение бесконечного потока жизненной силы. Это именно то, чего так не хватает вампирам. Ходить и двигаться, даже говорить, вовсе не означает жить. Но чувствовать, ощущать, а главное выражать то, что чувствуешь и ощущаешь, - это означает. Это дает полное и неистребимое понимание того, что ты живешь, что твои дни не напрасны. Жить эмоциями и чувствами. Светлыми чувствами. Это умение забирала выпитая человеческая кровь. Она дурманила и затмевала, парализовала все иные рецепторы, кроме отвечающих за голод. И это было одной из главных причин, почему Элис однажды пообещала себе, что больше никогда не будет пить человеческую кровь. Не будет лишать жизни ни себя, ни человека. И она не скрывала своих эмоций сейчас, она наслаждалась ими, хотя и испытывала страх и тревогу за молодую семью, за брата и за Беллу. - Карлайл, - произнесла девушка, зная, что названный отец ее слышит, как слышал и все то, что она сказала до этого.
Carlisle Cullen: Внутреннее чутье еще никогда не подводило Карлайла. Как бы он ни жалел о своей сущности, как бы ни желал избавиться от Твари, заключенной внутри его тела, Каллен не мог отрицать, что сосуществование дает свои плоды. Определенно положительные плоды. И Карлайл не мог не принимать их во внимание. Иногда так случается – накатывает, накатывает, копится, сжимается, пружинится. И вроде бы смиряешься с внутренним напряжением, настраиваешься на одну волну с ощущением приближения опасности, механически подстраиваешься и дрейфуешь, все еще продолжая ждать удара со стороны, но относясь к ожиданию с бо́льшей терпимостью. И в самый неподходящий момент, когда, казалось бы, уже расслабился и все списал на свою врожденную способность подозревать самое худшее, происходит взрыв, принося за собой разочарование и оставляя после себя длинный след боли. Карлайл старался отвлечься, прислушиваясь к веселой перепалке Эммета и Элис, держа за руку Эсми и мысленно отгоняя мрачные предположения. Отвлечься не удалось. В особняке вмиг переменилось общее настроение, словно в дом целенаправленно влетел сильный сквозняк, унося с собой теплоту. Каллен напрягся, чувствуя, что Эсми готова сорваться с места и унестись на верх. Голос Элис был слышен отчетливо, словно она сидит рядом и говорит. В ее голос вкралась волна паники и… понимания непоправимо случившегося? Карлайл посмотрел на Эсми, сдерживая себя от действий. «Срочно. Позвонить. Эдварду». Что могло случиться с сыном? Он неуязвим. Что увидела Элис? Что приближается кочевник? Кто-то из Волтури? Если бы уже напал, Элис не стала бы тратить время на звонки, а заметалась бы, собираясь в путь и раздавая указания. В голове лихорадочно генерировались возможности опасности. Но их было немного. Совсем немного, особенно если учесть, что Эдвард – вампир – самый опасный на земле хищник. И дать отпор ему может лишь тот, что с ним наравне. Иного объяснения ситуации Карлайл не видел. Вместе с затихшими обитателями особняка Карлайла прислушивался к гудкам, раздающимся в телефонной трубке. Один, второй… Вот раздался обеспокоенный голос Беллы. Карлайл выпрямился, невольно бросив взгляд вверх, откуда доносились голоса. Он слышал все, что произносила Элис, и что отвечала Белла. Как только девушка произнесла его имя, Карлайл, отпустив ладонь Эсми, сделал шаг по направлению лестницы, а в следующее мгновение уже был в дверях комнаты. То, что именно его – Карлайла Каллена – Изабелла попросила ответить, уже о многом говорит. Ей нужна медицинская консультация. Вопрос – относительно чего? Элис перестала видеть будущее Беллы? Почему? Что послужило причиной? В сознании проносятся сотни предположений и ни одно неприемлемо в отношении Эдварда и Беллы. Карлайл не знает ответов, но хочет узнать. Дважды Карлайла упрашивать не приходится. И прежде, чем Элис завершит произношение его имени, Каллен уже прикладывает трубку телефона к уху. - Да, Белла. Это Карлайл. Ты не ответила ни на один вопрос, заданный Элис относительно Эдварда. Мы все волнуемся. Что происходит?
Esme Cullen: Негромкие голоса раздавались в гостиной. Эсми почти не прислушивалась к ним – ее глодали собственные мысли. Разум их, таких, какими они стали в новой жизни, трудно было заставить не внимать единовременно сотням вещей. Но она научилась отрешаться от того, что не требовало внимания. Эсми остро чувствовала настроение в семье, ведь любое дуновение в атмосфере действовало на нее так же, как воздействует изменение течения на парящую в водах озера кувшинку. Молчаливая боль Элис тревожила. После взрыва эмоций, который принесла свадьба Эдварда, ощущать эту тоску было невыносимо. Они ведь не расставались. Каждую секунду, каждое мгновение Элис находилась рядом с Джаспером, направляя его, поддерживая твердость его воли. Справиться с жаждой ему было сложнее, чем любому из семейства Калленов. Он не держал эту жажду в себе так упорно, как делали это они, будучи обращенными Карлайлом. Но он старался. Он был рядом с Элис, словно спутник, не отклоняющийся с орбиты, удерживающей его рядом с планетой. Они нуждались друг в друге, это совершенно особенная связь. Отношения Роуз и Эммета были совсем иными – они шумно ссорились и также шумно мирились с равным удовольствием. Эсми и Джаспер будто были связаны единой нитью. Сейчас эти узы пришлось немного ослабить. И это ошеломило ее хрупкую на вид дочь, которая успела перенести и пережить множество событий. - Как же хочется, чтобы ты был прав… - пробормотала она, утыкаясь носом в грудь мужа. Запах Карлайла, смесь, приправленная медицинскими ароматами, успокаивала почти так же, как и его голос. Но Эсми понимала – это не может продолжаться вечно. Рано или поздно… рано или поздно им придется взглянуть правде в глаза – что-то происходит. Что-то, к чему стоит отнестись очень серьезно. Она моргнула – привычка, которую пришлось когда-то вновь взращивать в себе. Голос Элис прервал ее размышления. Встревоженный хрустальный перезвон, изменившийся от волнений. Эсми встрепенулась, напрягшись всем телом. Что…? Поначалу Эсми не поняла, зачем Элис требует телефона… чтобы позвонить Эдварду. Почему Эдвард? Разве Джаспер мог направиться к острову? Эдвард ведь уехал не так давно, свадебное путешествие… Если бы плоть вампира могла похолодеть, Эсми бы почувствовала, как бегут по коже мурашки. Что с Эдвардом? Или… С Беллой? Он не мог причинить ей вреда. Не Эдвард. Никогда. Разве можно причинить боль смыслу своего существования? Дети задумали очень опасное, но Эсми верила в сына. Он не причинит любимой ни малейшего вреда. Но что если… не он? Отчетливо раздавались набатом звуки. Напрягшееся дыхание трех вампиров в гостиной. Их собственные с Карлайлом… И требовательный голос Элис, раздающийся одновременно с глухими гудками мобильного телефона. А потом… Белла? Почему Элис звонит ей, ведь она хотела звонить Эдварду! Эсми оказалась на ногах сразу же, как услышала прерывистый голос Беллы в динамике. Что-то произошло. Не там, где она ожидала. Но произошло. Белла попросила позвать Карлайла и Эсми успела встретиться с мужем тревожным взглядом, прежде чем метнуться следом за ним. Что с Эдвардом? Что могло причинить ему вред? Почему Белла так… взволнованна? Почему Элис не видит будушего Беллы? Только стая могла являться слепым пятном в видениях Элис. Неужели они встретились с подобными? Но на Острове? Такого не могло случиться!
Bella Swan: Голос подруги, звенящий от волнения сотнями тысяч серебристых колокольчиков, казалось на глазах превращался в тяжёлый грохот набата. Элис всегда была фонтаном сверх позитивных чувств, сильных эмоций, интенсивных переживаний. Вот и сейчас поток, исходящий от нее был крайне насыщен, неоднозначен и ... противоречив. Слова, льющиеся из трубки телефона подобно автоматной очереди, даже не успевали проникать в мозг девушки с их истинным смыслом. Белла улавливала только настрой и сильную обеспокоенность подруги. Крепче прикрыв живот свободной рукой, она посмотрела на мужа. Ничего не изменилось. Он все также стоял неподвижно и не мигая смотрел перед собой. - Я кажется нормально, - пространственно ответила Белла на первый запомнившийся вопрос Элис. - Мы на острове. Эдвард рядом... - И тут до нее стал доходить смысл последующих слов подруги. Она перестала ее видеть... у нее нет будущего. Инстинктивно оглядевшись вокруг, она не увидела явных признаков угрозы и изменений, готовых повлечь за собой такой поворот событий как смерть. Страх стальным обручем сковал горло так, что даже перехватило дыхание. Сердце с силой ухнуло вниз, замерло и бешено заколотилось. Лишь сосредоточенный и обеспокоенный голос Карлайла, послышавшийся из динамиков, удержал ее от падения в черную бездну отчаянья и паники. От радости и счастья, которыми она жила всего минуту назад не осталось и следа. Слова Элис наконец проникли глубоко в мозг и нагнали страху. Дрожащим голосом она заговорила в трубку: - Карлайл, у вампиров бывает шок? - она сделала паузу и бросила внимательный взгляд на Эдварда. Изменений никаких. - С нами все в порядке. На нас никто не нападал, но Эдвард... Его застали врасплох. Он в каком-то ступоре и я не знаю как его вывести из этого состояния. Он узнал кое-что и уже несколько минут ни на что не реагирует. Поразительная словоохотливость, несвойственная Белле, говорила сейчас лишь о том, что она жутко волнуется и не знает как заговорить о самом главном. Как сказать то, ради чего ей и нужна была консультация доктора Каллена именно как врача. Вот она реальная возможность подтвердить или опровергнуть свои подозрения. И это взволновало девушку. Уж Карлайл ведь наверняка точно скажет возможно ли такое вообще. Она чувствовала, что на том конце трубки в доме Калленов собрались все и выжидательно ждут ее дальнейших слов. Сейчас они переживают за сына, за брата... И скорее всего после последующих ее слов начнут переживать и за нее тоже. Особенно после слов Элис про ее возможную скорую смерть. Вот за что ей такое? Только-только начались сбывать все самые смелые мечты, даже те о которых она даже думать себе запрещала, как все должно разрушиться. Найдя наконец в себе силы говорить дальше, Белла дрожащим голосом заговорила: - Карлайл... я ... думаю... не знаю даже ... возможно ли такое... в общем ... - закрыв глаза она сделала глубокий вдох и произнесла заветные слова вслух: - Кажется я беременна, - пауза. Озвученное вслух подозрение уже не казалось таким абсурдом. Наоборот, отпали последние сомнения. Как будто она просто констатировала факт. Голос окреп, и новоявленная миссис Каллен стала перечислять Карлайлу свои симптомы как профессионалу. - У меня задержка уже пять дней. Нарушение сна и аппетита, тошнота по утрам и ... - молчание. В ладошку, прикрывавшую живот снова легонько, но очень ощутимо что-то толкнулось. Чуть согнувшись и прижав к этому месту пальцы, Белла благоговейно прошептала: - и готова поклясться, меня только что толкнули изнутри... В следующую секунду прохладная ладонь забрала у нее трубку телефона и раздался леденящий душу напуганный голос Эдварда: - Отец, такое возможно? Белла как стояла на месте так и осталась стоять, защитным инстинктом прикрыв ладонями свой живот. Она следила за ожившим лицом любимого и не находила в нем ничего такого, что выдавало бы его радость от неожиданной новости. Ведь Эдвард мечтал стать отцом! Он сам это говорил ей еще до свадьбы, когда признался, что готов отдать вечность ради одной смертной жизни рядом с ней. "Почему тогда он так странно себя ведет? О чем ему там говорит Карлйл, что его лицо превратилось в безжизненную маску?"
Rosalie Hale: Роуз выдавила улыбку для своего мужа, почти сразу же улыбка сошла с ее губ, она не любила притворятся, да и к чему это. Роуз положила голову на плечо Эмметта, рядом с ним она всегда чувствовала себя в безопасности и с ним было всегда спокойнее. Как же он легко относился к проблемам, с шутками и порой с улыбкой. Через пару секунд в гостиной был Карлайл и Эсми, они были взволнованы не меньше, чем они. Когда Белла разговаривала с Карлайлом, все что она говорила вначале, казалось Роуз полнейшим бредом, но как Роуз услышала о возможной беременности ее новой сестры. Она моментально подняла голову и посмотрела на отца, холодный интерес в глазах Роуз изменился надеждой и верой. Неужели? Карлайл, ведь такое возможно, да? Ну пожалуйста, пусть такое будет возможно. - пыталась Роуз поверить в это. Ну раз Белла чувствует изменения, то однозначно что-то поменялось у нее в организме, если она чувствует себя беременной то это так. Только Роуз было непонятно одно, задержка всего пять дней на острове они с Эдвардом не так уж и давно, почему она чувствует уже толчки? Если подумать чисто логически, то этот брак уникален, ребенок от вампира может быть особенным, но такое вообще возможно? Сколько Роуз живет на этом света, она раньше не слышала о таком, хотя нет, она слышала легенды, про что-то похожее, но Роуз не когда не верила в них, так как люди частенько придумывают, чтобы скрасить себе жизнь. Радостные мысли переполняли Роуз, неужели она станет тетей, неужели сможет общаться с ребенком. Когда твоя несбыточная, и когда появляется хоть маленький шанс, воплотить эту мечту, хоть в какой-то мере, ты сделаешь все для этого. Она была реально рада за Эдварда, за Беллу, только она не могла понять одного, почему Эдвард в таком состоянии, почему обеспокоен. Роуз не видела здесь ничего такого страшного. У Беллы появился шанс стать матерью, хотя Розали была уверена в том, что такого шанса у нее не будет и что Белла теряет его не поняв смысл жизни. Но все оказалось намного лучше, чем думала Роуз. Роуз осмотрела лица всей семьи, все были в растерянности. До этого она не вслушивалась в разговор, но увидев лицо Карлайла, огонек в глазах девушки померк. Она внимательно смотрела на названного отца, изучая каждый мускул на его лице. Дыхание Роуз стало напряженным, она сильно сжала руку Эмметта, пытаясь прийти в себя. Сказать что-то в протест она не могла, так как эмоции захлестнули, через край. Но все, же в лице Карлайла Роуз заметила исследовательский интерес, значит еще не все потерянно. Ей оставалось помочь Белле сохранить ребенка, а это пожалуй будет не так сложно.
Alice Cullen: Элис, как обычно, все делала быстро, спонтанно, местами даже резко. На гребне эмоциональной волны она назадавала кучу вопросов и, не получив ответов, перешла к следующему состоянию. Можно было подумать, что она вовсе и не ждет ответа, и главным было то, что основную часть информации вампирша донесла до адресата, попутно рассеяв ее среди членов семейства, и на этом ее главная задача завершилась. Наверное, чаще всего так и было. Состояние постоянного эмоционального буйства, которое кипит внутри, точно горючее, и не дает спокойно мыслить, пока не выльется или же не взорвется, было для Элис привычным, даже любимым. Оно позволяло ей чувствовать себя живой. Живой иначе, чем просто ходящей, говорящей ледяной скульптурой, которой обычные люди заворожено любуются неполную минуту, а потом торопятся скрыться, инстинктивно чувствуя опасность. Эмоциональные течения были в ней сильны, они могли менять направления, составляющие, но всегда имели один общий яркий выход, торопливый, и могло показаться, что Элис боится захлебнуться этим потоком, если он сейчас же не покинет миниатюрного тела и не рассредоточится во внешнем окружении, обязательно отразившись, зацепив кого-то. И она так привыкла, что рядом с ней всегда есть Джаспер, который не только умеет нейтрализовать внедренные в окружающую среду эмоции супруги, но и качественно и правильно восполнить их утерю. И сейчас, в этот момент, когда сильный, звенящий поток тревоги и опасений, захлестнувший Элис с головой и пролившийся не только на Беллу и Эдварда, но и на все семейство Калленов, был исторгнут из ее тела, на мгновение притупившееся чувство отчаяния, одиночества и нехватки Джаса, поразило брюнетку с новой силой. Его не было. Не было ее любимого блондина, чья ладонь легла бы ей на плечо, чье чутье всегда подсказывало, когда необходимо проявить свое молчаливое присутствие ярче и ощутимее. И некому было окутать ее той искрящейся серебристой дымкой, которая успокаивает, помогает сосредоточиться, чтобы двигаться дальше, вслушиваться, искать решения. Исторгнутые эмоции не восполнялись, они рассеялись в воздухе, а их место не заняло трепетное тепло безопасности и уверенности, которые дарили родные руки. А вместо этого образовалась давно забытая пустота, в которой гулкими звенящими отголосками бродило запутавшееся эхо отданных эмоций. Элис обхватила ладонями плечи, опустила голову и начала перекатываться с пятки на носок, пока Карлайл пытался вызнать у Беллы подробности ее нынешнего состояния и их местонахождения, а также причины, повлекшие за собой столь большую необходимость невестки прямо сию секунду воззвать к свекру. Стоять спокойно Элис не могла, это просто было выше ее сил. Но и перекатывание подобным образом не успокаивало то, что разверзлось у нее внутри. И все это тяготило. Ей бы хотелось сбежать. Бежать и бежать через лес, через горные тропы, через наводненные людьми улицы больших городов и пустеющие в ночи улочки маленьких. Бежать, пока не уткнутся носом в грудь любимого, сомкнув руки на его талии, вцепившись мертвой хваткой. Но она не могла. Ей необходимо было узнать, что происходит здесь и сейчас. Ей необходимо было убаюкать свою боль, зажать ее в тиски ледяных объятий пустоты, и оставаться на месте. Оставаться, чтобы дослушать до конца, чтобы после пуститься в обсуждение сложившейся ситуации. Она должна помочь тем, кому она еще может помочь. А себе, разве может она помочь себе прямо сейчас? А потом слова Беллы. Беременна. Элис резко вскинула голову. Сквозь пелену боли и отчаяния, она вдруг услышала одно единственное слово, произнесенное девушкой на той стороне провода, которое раскололо оцепенение, помогло отодвинуть свою боль, чтобы осознать, каковы последствия ее видения, каковы причины отсутствия будущего невестки и что ждет их всех. И Элис замерла, глядя на отца в ожидании ответа. Может ли такое случиться? В отличие от Розали, Элис никогда не чувствовала столь острой необходимости реализовать материнский инстинкт. Не то чтобы она не любила детей, скорее дело было в том, что в ней этот самый инстинкт в силу возраста, воспитания или индивидуальных качеств не был столь явно выражен. С другой стороны, ей не приходилось близко сталкиваться с детьми. Если подобные столкновения и имели место быть в ее жизни, то они, явно были в то время, когда она еще была человеком, то есть в то время, о котором она не помнит и не имеет ни малейшего понятия. Но, видимо, еще будучи человеком она не испытывала большой тяги к тому, чтобы обзавестись потомством. Конечно, были моменты, когда даже у нее возникали мысли о том, какими бы родителями были они с Джасом, и каково бы это было, - смотреть, как маленькая копия любимого мужа или ее самой растет и крепнет, превращаясь в личность. Но это не было ее болью. И сейчас, прислушиваясь к разговору, внутренне содрогаясь от собственных ощущений и от предчувствий, витающих в воздухе, Элис могла думать лишь о том, что если Белла действительно беременна, то это для нее верная смерть. А смерть Беллы - это смерть для Эдварда. И столь остро переживающая отсутствие Джаспера, Элис не могла позволить брату окунуться в похожие чувства, которые будут еще ярче и острее, когда осознание того, что твоя любовь не просто ушла, но ушла навсегда, поселятся в сознании.
Emmett Cullen: Эмметт крепко, но очень нежно, словно она была хрупкой и ранимой, какой, впрочем, она для него и была, сжимал свою совершенную жену в объятиях. Теперь, когда прошло столько десятков лет, трудно было представить, что когда - то существовали отдельно Розали Хейл, и отдеально Эмметт МакКарти. Теперь, с момента их встречи, они навсегда были единым целым, хотя были различны как огонь и вода, как скала и масло. Почему масло? А чёрт его знает, ассоциативное мышление "мишки всея Калленовской семейки", всегда было немного странновато развито. Но! Главное, что вообще было развито, хотя интеллектуальная деятельность к видам его любимых занятий явно никогда не относилась. Охота, драки, и приколы - вот то, что составляло жизнь Эмметта Каллена. А, да, и конечно же, его личный ангел Розали Хейл. Он и правда считал её ангелом. А кем бы вы считали светлое существо, которое склонилось над вами умирающим и спасло вам жизнь? Вот казалось бы - раздолбай, приколист, и в целом очень поверхностный тип. И откуда в нем было столько нежности и ласки по отношению к этому ангелу, который когда - то не дал ему отправиться в ад? Это было непонятно, это было странно, но факт оставался фактом, в жизни Эмметта Каллена была одна ценность, но самая дорогая для него. Дороже даже чем футбол и машины. Розали Хейл. Сколько страсти было в их отношениях? Уууу..много, очень много. И он любил ее за это. За то, что с ним она не была той холодной, равнодушной куклой, какой иногда пыталась казаться при остальных. Уж он то знал, какая ранимая и ласковая душа у этой прекрасной девушки. Элис и Карлайл выяснили нечто, что Каллен как ни старался, убейте, понять не мог! Эд забацал таки себе потомство. Как? Нет, понятно, копить сотню лет.. Из этого определенно должно было что-то получиться. Но такое! Как вообще возможно? Если бы вампиры могли завести детей, их жизнь стала совершенно иной. Лично у него многие проблемы однозначно исчезли бы.. И пусть бы появились новые, зато Розали часами бы не проводила в непонятной тягостной задумчивости и он не ловил на ее лице странных, наполненных печалью эмоций. Но, как бы там ему не хотелось, никто ничего изменить не мог. Они все застыли в том состоянии в котором были, когда расстались с человеческой жизнью… Они не могли меняться. А Бэлла? Ответ пришел сам собой. Одинокой, но совершенно очевидной мыслью: Бэлла могла. Каллен с неподдельным изумлением уставился на Карлайла. - Охренеть! – вырвалось у вампира. – И что это значит? Надо бежать в магазин за памперсами? Эмметт улыбнулся. И почему у всех такой серьезный вид? Что там говорила Элис? Она не видит будущего Бэллы? - Подождите, а почему Элис не может видеть будущего Бэллы? Вампир снова смотрел на отца. Ответ, как и раньше, приходил очевидный, но уже не такой радужный. Внутри поселилось нехорошее ощущение чего-то по-настоящему неприятного и сложного. Эмметт нахмурился, от чего на лбу пролегли складки. - Что это значит, отец?
Esme Cullen: Тщательно скрываемая, но ощущаемая всем семейством тревога наконец вырвалась наружу. Эсми стояла, замерев в дверном проеме, будто опасалась переступить порог. Будто, если бы она вошла в комнату, происходящее стало бы… еще реальнее? Ведь это совершенно невозможно. Невозможно. Нет, такого не может быть. Взгляд Эсми наконец оторвался от сотового телефона, прижатого к уху Карлайла. И поймал краткий миг радости, осветившей лицо Розали. Ребенок. Ребенок? Дитя вампира. Разве такое возможно? Эсми знала о желании Розали. Знала, что ее дочь променяла бы все… всех. Ради этого. Простого человеческого счастья. А сама Эсми? Ее человеческие воспоминания были словно скрыты неровными стеклянными дверцами в потайном шкафу. Но она помнила. Помнила что это такое – чувствовать в себе хрупкую жизнь. Чувствовать каждое движение крошечного человечка. Радость, которая охватывает тебя, когда ты впервые видишь прекрасное личико… она не сравнима ни с чем. Даже с тем варварским восторгом, который сметает твою личность вместе с тем, как поток алой крови врывается в твои стальные жилы. Ребенок… Улыбка на лице Розали угасла, словно кто-то погасил в комнате свет. Ребенок, который растет так быстро… Карлайл превосходно владел собой, в его голосе Белла вряд ли услышала бы весь спектр его эмоций. Он был заинтересован, обеспокоен, завлечен… Но Эсми знала, что скрывается под этими чувствами. Страх. Неестественно, невозможно, неизвестно. За пять дней дитя проделало тот же путь, что обычный ребенок проходит за пять месяцев. И… - Они должны вернуться… - беззвучно прошептала она, неосознанно стискивая пальцы на дверном косяке. Лакированное дерево хрустнуло под тонкими пальцами. Элис не видит ее будущего. Это значит, что… Громкий возглас Эммета заставил ее встрепенуться. Отнять ладонь от искореженного дверного косяка. И наконец войти в гостиную, в которой еще разносился эхом взволнованный девичий голос из динамика. Она еще совсем молода. Но на ее долю вышло столько испытаний… - Элис… ты не можешь видеть ее потому, что… решение еще не принято? – Она тихо заговорила с застывшей статуей дочерью. Ведь это уже было. Возможно, есть еще возможность… есть вероятность того, что отсутствие видений лишь временно…
Carlisle Cullen: Карлайлу требовались факты. Достоверные факты, которые бы поспособствовали понимаю картины ситуации, которые позволили бы понять происходящее. Карлайл ощущал нетерпение и тревогу. Отсутствие фактов вынуждало строить свои предположения и ими объяснять происходящее. Это неправильно. Это ошибочно. Он должен знать наверняка, чтобы на основе знаний строить теории, а не наоборот. Каллен был взволнован. Угнетало больше всего то, что Эдвард и Белла находились за тысячи миль от него, и Карлайл не может существенно помочь в данную минуту. Он мысленно воспроизвел расписание самолетов. Разумеется, за прошедшие недели могли быть внесены корректировки. Но если их не было, то выходило, что выгоднее именно Эду увезти Беллу с острова, нежели им дожидаться помощи. Иначе будет потеряно драгоценное время. Что недопустимо, если произошло нечто серьезное. И интуиция настойчиво шептала, что ситуации очень и очень опасная. Карлайл жаждал ответов. Эдвард в ступоре? Каллен не мог припомнить момента, чтобы видел своего сына в шокированном состоянии. Что? - Его ранили? - быстро спросил Карлайл. Воображение рисовало тревожные картины. Если Эдвард не шевелится, это верный признак того, что идет процесс регенерации. Восстановление происходит быстро, но для врага обычно это достаточно, чтобы уничтожить, или временно вывести из игры. Карлайл почувствовал, как внутри бережно хранившееся спокойствие разбивается вдребезги. Карлайл чувствовал, как в его душу острием врывается страх. Последующие слова Беллы смягчили его беспокойство, но лишь на немного. Карлайл действительно не слышал никакого движения там, где находилась Изабелла. Он слышал часы, мерно отсчитывающие время, каплю, сорвавшуюся с крана и разбившуюся о раковину, шум моря... Эдвард в шоке. Что могло повергнуть его в подобное состояние? Какую весть он услышал? Карлайл мысленно перебирал факты, которые знал о сыне. И ничего не мог предположить конкретного. Эдварда не так уж и просто взволновать. Единственное, что его толкает на безумные поступки - это любовь. Любовь к Белле. Значит, он узнал нечто... шокирующее в отношении своей супруги? Что? Она в опасности? Карлайлу хотелось попросить Беллу скорее перейти к сути, но отказался от затеи, понимая, что и ей слова даются с трудом. Значит... он был прав в своем предположении? Каллен окинул тревожным взглядом всех присутствующих в комнате, задержался на Эсми. Белла вновь начала говорить, медленно, неуверенно и словно нехотя. Казалось, она тщательно подбирает слова. Но Карлайл знал, что она скорее мысленно собирается с силами, решается, нежели взвешивает слова. Карлайл все еще смотрел в глаза Эсми, а в следующее мгновение его взгляд был обращен вглубь себя, в свои познания. Беременна. Каллен не мог в это поверить. Это было настолько... удивительно, что любая мысль, за которую он хватался, истончалась и ускользала. Карлайл пытался увязать тысячу неувязок связанных с возможной беременностью Изабеллы. Не было главного звена, которое бы стало ключевым связующим. Карлайл оказывался в разных ситуациях, как врач он знал проблемы, связанные с протеканием беременности женщин, ему даже приходилось принимать роды. Но... предположение Беллы были настолько фантастическое, что Карлайл, признаться, растерялся. А потом Изабелла начала перечислять признаки, по которым она сделала свои выводы. Карлайл тут же пытался найти разумное объяснение. Задержка и бессонница могла быть обусловлена запоздалой акклиматизацией. Тошнота - допустим, реакцией организма на тропическую еду. Последний факт, перечисленный девушкой, не увязывался ни с чем. Это было главным доказательством слов Беллы. И был настолько невероятен... Мысли Карлайла вдруг замерли и потекли совершенно в ином направлении. Он мысленно продолжил: настолько невероятен, как и само существование вампиров, не так ли? Каллен долгое время изучал свой род, ему казалось, что знает всю подноготную. Как оказалось, и в его знаниях существует пробел. Он не интересовался этой стороной жизни вампиров - отношениями между ними и людьми. Отношениями, носящий интимный характер. Он никогда не встречал ничего подобного, но знал о существовании суккубов, взращенными в легендах и преданиях. Если они реальны, значит, Белла не ошибается в своих догадках. В трубке, наконец, возникло долгожданное движение. Через секунду Карлайл услышал Эдварда. - Я склонен согласиться с предположением Изабеллы, каким бы невероятным оно ни было, - честно ответил Карлайл. - Я должен ее осмотреть. Озвученные Беллой факты красноречиво говорят о ее беременности. Знаю, это кажется невозможным. Но посуди сам, Эдвард. Она все еще человек, и ее тело поддается изменениям. Но… Эдвард, - тихо позвал его отец. - Прошло всего семнадцать дней, а она говорит о признаках, присущих беременным женщинам, со сроком как минимум шестнадцать недель. Я говорю о шевелении в животе. Невероятно. Эдвард, вы должны срочно вылетать. Я подготовлю необходимое оборудование. В трубке послышалось движением, а затем гудки. Карлайл положил телефон на тумбочку и вперил свой взгляд в Эсми. - Они вылетают первым рейсом, - Каллен обратился к Эммету. – Я не могу знать наверняка. На данный момент я склонен согласиться с Беллой в ее выводах. Многое не ясно. Я должен осмотреть Беллу. А до этого времени глупо терзать себя впустую. Полагаю, Беллу не стоит отправлять в нашу больницу. Я отлучусь, мне нужно договориться о временной аренде нужного оборудования. Мы должны быть готовы. Карлайл покинул комнату, тут же рванув в собственную спальню. В сознании творился хаос.
Alice Cullen: Элис перекатывалась с пятки на мысок. Раз-два, раз-два, раз-два. Эммет пытался взглянуть на ситуацию так, как свойственно было только ему – с точки зрения оптимиста, чей оптимизм нерушим и непоколебим. Его низкий голос раскатывался в сознании, только вот вопрос, который он задал, был сопоставим с пониманием того факта, что не все так радужно, как хотелось бы думать. И зачем только Эдвард согласился, зачем позволил Белле довести их близость до столь полного единения? Раз-два, раз-два, раз-два. Элис бросила взгляд на Большого Брата, чтобы видеть, как понимание отражается и на его лице тоже. Сколько бы вопросов он не произнес вслух, ответы у него уже есть. Раз-два, раз-два, раз-два. Голос Эсми едва различим. Она обеспокоена, напугана неизвестностью, состоянием Беллы и состоянием Эдварда. Элис смотрит на названную мать, а растущее внутри нее напряжение так сильно давит. Так много сил требуется, чтобы сдерживать его внутри, чтобы не сорваться, не побежать. Как же им всем в этот момент не хватает Джаспера, который успокоил бы, окутал теплым одеялом спокойствия, придал бы уверенности в собственных силах, ослабил это напряжение, чтобы была возможность двигаться дальше, рассуждать, анализировать. Как же ей не хватает Джаспера, его рук, его молчаливого присутствия рядом, способного укрыть от любых тревог и волнений, снять часть груза с ее плеч. Элис молчит, глядя на Эсми, она ждет, когда Карлайл закончит разговор, ждет, когда ситуация предстанет перед семейством во всей красе, когда затрепещут серебристые ломкие крылышки не просто беспокойства, а настоящего страха. Раз-два, раз-два, раз-два. Вперед-назад. Карлайл произносит длинную фразу. Систематизирует полученные факты, сводя их воедино. Врачи, сообщая, что пациент мертв, его родственникам, всегда произносят это слово. Потому что есть вещи, которые невозможно осознать до конца, в которые невозможно поверить, слушая размытые фразы. Кто знает, бывали ли подобные случаи? Мир так велик, и в нем так много невероятного, что случается, приходит внезапно, меняя привычный взгляд на вещи и составляющие. Раз-два, раз-два. Разговор окончен. В трубке гудки. Глухой стук – телефон на тумбочке. Карлайл не уверен, но он знает. Все они знают, что это так, каким бы невероятным не казалось. И это все меняет. Отец ушел, сообщив о намерениях заняться подготовкой, заказом оборудования. Элис моргнула, глядя на мать: - Решение уже принято, - тихо сказала она, склоняя голову к плечу, - Белла хочет оставить это, чем бы оно ни было, - раз-два, раз-два, раз-два, покрепче стиснуть руками плечи, тогда можно на мгновение представить, что это руки Джаспера, успокаивающие, оберегающие. – Оно убьет ее, - тихо и просто. Как же просто это звучит на самом деле, но какая непростая это мысль. Элис качает головой. Все ведь так просто, да? Объяснимо. Белла не тот человек, который будет ставить свою жизнь превыше жизни того, кто живет в ней. Но можно ли назвать жизнью то, чем обладает существо, которому не место в этом мире? Монстр. Гибрид человека и вампира. Нечто, что заберет жизнь матери, чтобы появиться на свет, чтобы пустить под откос существование всего семейства. Элис больше не могла терпеть. Напряжение стало невыносимым. Перекаты туда-сюда уже не спасали, ей нужно было вырваться из этого круга беспросветного ужаса, который все теснее и теснее сжимался вокруг плеч, сдавливал, загонял в угол, пригвождал к месту. И она побежала. Побежала прочь из дома. Лишь тихо хлопнула дверь, соприкоснувшись с косяком. А впереди был лес, бесконечное пространство леса, который с радостью принял ее в свои объятия, позволяя вампирше нестись вперед, не разбирая дороги, огибая стволы вековых деревьев, перепрыгивая кочки. Но как бы быстро Элис ни бежала, разве сбежишь от такого?
Rosalie Hale: Понимаешь, что все действительно плохо, когда растерян человек, который всегда помогал принимать тебе нужные решения и внушающий тебе веру в лучшее. Роуз закусила губку. Все надежды появившиеся пару минут назад, разрушились как карточный домик, в руках Розали осталась последняя карта, Белла. Рози понимала, что теперь все зависит от нее, не на кого положится сейчас было нельзя. Оставалось надеяться, что Белле тоже дорог ее малыш, что она тоже готова его спасти. Да и Роуз не понимала, как это не любить существо, которое растет внутри тебя, ведь когда ребеночек появится на свет, весь мир изменится. Розали краем глаза взглянула на мужа, на его лбу были складки, он был озадачен. Странно было его видеть в таком состоянии, хотя она видела его таким, может не очень часто, но все же. Хотелось всем сказать, что все будет хорошо, вселить часть той надежды, которая осталась у Рози, но почему то она не могла сказать не слова. Как не старалась, она не могла подобрать нужных слов. «Ну почему они считают, что ребенок это плохо, почему думают, что он может принести всем нам несчастье?» - думала Роза. То что Эмметт был рядом придавало Розе уверенность, она не оступится, но без союзника, такого как Белла она будет бессильна. Роуз облегченно прикрыла глаза, когда Элис сказала, что Белла не намерена прощаться с ребенком. Теперь все было в ее руках, в их руках. – Оно убьет ее. – сказала Элис, Розали бросила испепеляющий взгляд на Элис. У Роуз в голове не укладывалось, как такое беспомощное существо, как ребенок может убить свою мать. Конечно бывают случаи, когда при родах женщины умирают, но не от того, что в этом виноват ребенок, нет, от того, что мать была слаба. А Белла, она не такая, она сильная, сколько она перенесла в своей жизни, пожалуй немало и с ее "везучестью" она еще жива. Это значит многое, тем более Розали уверена, что Карлайл поможет Белле. Каждый уже успел сказать, высказать свое мнение, только голос Розали не прозвучал в не разу. Тут голос Розали, переливающийся тысячами колокольчиков наполнил тишину. В ее приятном голосе слышались тысячи эмоций, но более выделяющимися были упрек и надежда. - Ребенок. – поправила Роуз, а потом добавила, ее голос уже успел изменится, теперь он был без эмоций, ее голос был монотонным. – Я уверена, что ты ошибаешься, такого не может быть. – сказала Розали все на одной ноте, четко расставляя все знаки препинания. На языке вертелся опрос, который очень волновал пожалуй только одну ее. «А ребенок выживет?» Но она так и не решилось задать его вслух. Когда Розали все это говорила, Элис уже успела испарилась, словно ее здесь и не было, Хейл была уверена, что Элис слышала ее слова, хотя бы последние, так как Роуз хотела доказать сестре, что она ошибается или чтобы она хотя бы считала, что Элис ошиблась, чтобы ей было легче.
Game Master: Беременна. Беременна. Беременна. Слова Беллз набатом звучали в голове. Эдвард не мог поверить. Это невозможно. Нереально. Противоречиво. Противоестественно. Но разве само существование вампиров не противоестественно? Эдвард не понимал, как такое возможно и возможно ли вообще. Причин не верить Беллз не было. Причин не доверять собственным глазам, как и собственному разуму, было множество. Несмотря на все свои знания, Эдвард чувствовал, что просто-напросто не понимает происходящего. Он был напуган. Он пытался проследить ту же логическую цепочку, которую сейчас осуществила Беллз. Задержка - бессонница - тошнота - усталость - бледность - толчок. Непостижимо. Эдвард не обратил ни малейшего внимания на завибрировавший в кармане мобильный телефон. Его мысли сейчас были далеки от реальности. Он пытался вычислить, как такое возможно. Беременна. От него - вампира? Это ведь невозможно. Если бы вампиры могли - и Роуз, и Эсми не упустили бы случая. Может, Белла ошибается. Может, она подхватила неизвестную болезнь? Все же смена климата и часового пояса могут повлиять самым неожиданным образом. Эдвард чувствовал, что просто-напросто уговаривает себя. Он боялся поверить в то, что слова Беллы окажутся реальностью. Сквозь лихорадочно скачущие в сознании мысли Эдвард почувствовал легкие судорожные прикосновения рук Беллы, достающих мобильник. Ему было все равно, кто звонит. Если это кто-то посторонний, то пусть перезвонит позже. Когда мир Эдварда и Беллы снова встанет на ноги, и приобретет адекватность. Голос Элис, казалось бы, доносится издалека, преодолевая многокилометровый слой ваты, песка и плоти. Он желает мысленно отстраниться, но отчетливо слышит каждое слово. Он не прислушивается, старается вновь обратиться к своим мыслям, попыткам понять и осмыслить. Смысл слов Элис волей-неволей заставляет отбросить любые рациональные доводы, и прислушаться. Элис взволнована. Она напугана. Что она увидела? Что? Эдвард клянет свой дар за то, что не может слышать мысли своей сестры на расстоянии, через мобильные устройства. Будущее Беллы пропало. А это может значить лишь одно - его возлюбленная в смертельной опасности. Эдвард вздрагивает и тут же приходит в движение. Карлайл. Он пояснит, объяснит, покажет пути решения проблемы. Он поможет. Эдвард знает, на плечо отца всегда можно положиться. Он, к сожалению, не слышит мыслей остальных членов семьи, несомненно, застывших там – в особняке Форкса, но догадывается, какие обуревают их чувства. Эдвард пропускает через себя шуточку Эммета, никак не среагировав. Наверно это то, что нужно – отсутствие паники. Эдварду страшно представить, что Белла беременна. Беременна… кем? Если в его любимой действительно зародилась жизнь, то как нормальный ребенок может расти с такой скоростью? Нормальный. Ребенок. Именно. Разве он – будучи вампиром – может дать жизнь нормальному ребенку? Эдвард сглатывает выделившийся яд, разворачивается, внимательно осматривая Изабеллу. Что в ней такое? Эдвард сбрасывает вызов, небрежно бросает мобильный телефон на столик, подлетает к Белле, мимолетным касанием дотрагиваясь до ее живота. Плотность того, что под кожей обескураживает. Он отстраняется, подхватывает чемодан, раскрывает его, кидая на кровать. И начинает собирать вещи, даже не удосуживаясь придать им хоть малейший порядок. Предугадывая вопрос Беллы, Эдвард бросает: - По-видимому, ты беременна, - и исчезает в ванной, сгребая в охапку щетку, пасту, крема… Все это незамедлительно летит в чемодан. Проходит всего три удара сердца Беллы с того момента, когда он начинает лихорадочно собираться, как уже тянет за молнию и застывает, снова бросаясь к мобильному телефону. И набирая новый номер. Он старался говорить если не вежливо, то хотя бы нейтрально. И все равно в его голосе проскальзывали нотки раздражения – медлительность людей бесила. Эдвард не хотел терять попросту время. Проходит преступно много времени то того момента, как диспетчер пожелал ему и его спутнице приятного полета. - Черт, - тихо ругается, поворачивая голову в сторону двери. – Каури, - выплевывает он. – Пришла проверить, жива ли ты еще. Эдвард бросает на диван приемлемый для перелета костюм и отправляется на встречу к нежданным гостям.
Bella Swan: Вот так в одночасье мир может измениться раз и навсегда, но не всегда эти перемены могут нас обрадовать... Казалось бы, еще пять минут назад жизнь текла медленно, размерено и предсказуемо. Утопая в неге, покое и благоденствии такого волшебного места как остров Эсми порой не видишь, что перемены уже близко, что они уже давно наступили, и лишь ты один о них не подозреваешь. В какой-то момент все резко приходит в движение. Что-то происходит и снисходит озарение - как будто очнувшись, начинаешь делать подсчеты, суммируешь факты, резюмируешь выводы... И вдруг понимаешь - случилось что-то такое, что в твои планы совсем не входило ну никак... Белла с широко раскрытыми от недоумения глазами смотрела на Эдварда так же внезапно ожившего, как и замершего несколько минут назад. "В самом деле! Да что с ним такое?" - подумала она, вглядываясь в любимое лицо, превратившееся в бесстрастную застывшую маску. Ей было интересно, что заставило любимого очнуться, но еще больше ее интересовало, что говорил Карлайл. Что такое Эдвард узнавал, что совершенно не выражал никакой радости от того факта, что скоро станет отцом. Когда он бросил телефон и подлетев к ней коснулся живота, Белла обрадовалась. "Наконец нормальная реакция! Он поверил и принял это!" Но не тут-то было. Ни объятий, ни поцелуя, ни радостного шепотка на ухо, что все хорошо и он рад. Вместо этого Эдвард вдруг начал быстро собираться, носясь по комнате с нечеловеческой скоростью. Приоткрыв рот от удивления, девушка следила, как в раскрытый чемодан летят вещи, а муж мелькает туда-сюда так быстро, что даже замутило. Нет, эта тошнота не была похожа на утреннюю после сна. Совсем нет. Это скорее мозг сопротивлялся неправильной реакции на такое важное событие. Прикрыв глаза, Белла прислонилась к косяку двери. Она только хотела спросить Эдварда, что ему сказал Карлайл, как он, предвосхитив вопрос, подтвердил то, что итак уже было понятно. - Я так и поняла, - тихо прошептала девушка и поплелась на кухню. Смотреть и слушать как любимый с холодной отчужденностью носится по дому и ругается по телефону на непонятном языке ей сейчас совсем не хотелось. Такой Эдвард ее пугал, и она предпочла ретироваться. Взяв из шкафчика пакет с крендельками, Белла облокотилась об стол. Глядя в окно, она отправляла по одному крендельку в рот и быть может в последний раз любовалась красотой острова. Девушка старалась запомнить и запечатлеть в памяти каждую деталь, каждый нюанс, каждый пейзаж. Белый теплый и пушистый как пудра песок, крутые вершины скал скрыты в рваных клочьях облаков, многообразие всевозможных оттенков зеленого, пальмы на берегу, спокойный прозрачный океан, искрящийся в лучах полуденного солнца. Это место было сказочно прекрасным – уединенное, тихое, спокойное, теплое. Казалось, движения времени здесь не существовало вообще, разве что смена дня и ночи. Вдруг в животе снова толкнулись. Приложив ладошку, девушка погладила твердый холмик и прошептала: - Да, знаю и тоже не хочу уезжать отсюда. Тут красиво и разноцветно. Ответа она естественно не услышала и не почувствовала. Погладив живот еще немного, Белла погрузилась в размышления. "Не понимаю, что в этом такого? С чего Эдвард так всполошился? Разве я торопилась со свадьбой? Нет, он сам этого хотел. Мы тогда и думать о таком не думали. Меня ведь пугала даже свадьба до того момента пока я не оказалась замужем. Вот и сейчас. Я не боюсь ничего. Это самое настоящее чудо," - она ласково погладила холмик и представила, как качает на руках маленького мальчика как две капли воды похожего на Эдварда – зеленые глаза, бронзовые завитки и обезоруживающая улыбка. По телу разлилось приятное тепло. Сердце вдруг стало больше и забилось сильнее. Конечно же она уже любит его, своего непоседу! Поразительно, но Белла, раньше никогда особенно не любившая детей, сейчас готова была отдать все что угодно, только бы это маленькое чудо увидело свет. В том, что это будет мальчик, она даже не сомневалась! Она не понимала, что хочет стать матерью пока не оказалась перед фактом. И какой непростительной ошибкой было бы сейчас отказаться от этой прелести навсегда. Это их с Эдвардом ребенок и он будет так же прекрасен и любим ею как и его отец. Белла почувствовала, как ее переполняет новая любовь и нежность. Если до этого утра смыслом ее жизни был Эдвард, то теперь их стало два – он и их ребенок. Они оба ей нужны как воздух. И это никакой не выбор. Это необходимость. "Решено. Ребенок появится на свет, чего бы мне этого не стоило…" Рассуждения миссис Каллен прервал стук во входную дверь. Появившийся с дорожным костюмом Эдвард обескуражил Беллу несвойственным ему поведением и ругательством. Она оставила крендельки и, выйдя из-за стола, замерла посреди столовой, плавно переходящей в гостиную. "Каури пришла убедиться живали я? Она что, знает кто Эдвард? К чему вообще такая спешка? Ах да, папочка хочет убедиться все ли с тобой в порядке, малыш." – думала она, погрузившись снова в радужные мечты о ребенке. Руки бессознательно сложились в защитном жесте на едва выступающем животе. Около дверей слышалась ругань на непонятном языке. Все что Белла различила - это голос любимого, спорящего с кем-то. Потом в комнату вбежала маленькая женщина с распущенными черными волосами. Непонимающе девушка смотрела то на нее, то на вошедшего следом Эдварда.
Game Master: Эдвард замер около входной двери и прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным мыслям. За дверью раздавались торопливые шаги женщины и шаркающие, ленивые, упирающиеся шаги мужчины. Последнему явно не нравился взятый спутницей темп, он не успевал, ему не хватало воздуха. Каури непрестанно мысленно повторяла: «я должна убедиться, должна проверить, должна». В ее сознании то и дело появлялись страшные образы, от которых даже невозмутимость Эдварда трещала по швам. Но ему казалось, что эта женщина недалека от истины. Подумать только, чудовище в Белле растет не по дням, а по минутам. Это противоестественно. Организм Изабеллы не предусмотрен для подобного. Подобное! Похоже, уникальное и неповторимое. Отвратительное. Эдвард раздраженно отсчитывал удары сердца Беллы, пока гости преодолевали оставшееся расстояние. Через два с половиной удара послышался торопливый, жесткий стук в дверь. Каллен тут же распахнул ее, отходя на шаг назад и пропуская гостей. В него тут же впились проницательные глаза Каури. Эдвард видел себя в расширившихся зрачках женщины, видел ее ужас и ярость. Несмотря на страх, она подошла к Эдварду и ткнула пальцев в его грудь. - Исчадье ада! Нечисть. Тварь преисподняя, - ее слова были отрывисты, злы, точны. Эдвард молчал, соглашаясь. Она права. Все именно так, как она говорит. Монстр. Давший жизнь другому монстру, который вытягивает жизненные силы из Беллы. Ведь действительно, его жена выглядела… изнуренной, даже больной. Бледность, тошнота, лихорадочный блеск глаз... Быть может, они ошибаются? Быть может, этому есть иное объяснение? На чудо надеяться не приходилось. Эдвард вспомнил слова Беллы, которые она произнесла на кухне полагая, что он их не услышит. Эдвард дал жизнь твари, которая уже завладела чувствами, эмоциями и любовью Беллы. Уже поработила. - Она жива, - раздраженно бросил Эдвард, прерывая поток ругательств Каури. Но тут же смягчился. Если она знает его тайну, быть может, ей доступно и иное знание? Эдвард приблизился, заглядывая в темные глаза женщины. – Но она в опасности. - Ты – ее главная опасность, - тут же отозвалась женщина, кидая взгляды в сторону гостиной. Эдвард вновь промолчал. Она в который раз права. Сколько за последнее время – время, которое он знает Беллу – приходил к аналогичному выводу? И Белла уверяла в обратном. Бессчетное количество раз доказывала, переубеждала. Эдвард верил ей. Но себе – нет. Каури тем временем, прошла мимо застывшего Каллена. Густаво было пошел вслед, но резкий тон Эдварда заставил сменить направление и пойти в спальню. Эдвард отправился вслед за женщиной. Она остановилась в дверях, ее глаза были прикованы к животу Изабеллы. Эдвард почувствовал злость. Ладони Беллы лежали на животе, словно… оберегая? Как она не понимает?! Как может так слепо доверяться своим чувствам? - Ты убил ее, - глухо сказала Каури, разворачиваясь и намереваясь выйти. Каллен преградил ей дорогу. - Что вы об этом знаете? Это важно, понимаете? Мне нужны сведения. Я люблю ее. Я не желаю причинять ей боли. Я хочу, чтобы она была счастлива, - он помолчал, ожидая реакции. Ее не последовало. - Она беременна. Вы знаете, что у нее в чреве? – голос Эдварда был полон просящих ноток и беспокойства. Взгляд Каури ничуть не потеплел. Она сцепила ладони и полукругом выставила у живота, словно показывая несуществующий плод. - Нечисть. Эдвард сжал губы. Положение становилось опаснее. Он чувствовал отчаяние. Остров, дни блаженства, бесконечная взаимная любовь, желание дарить тепло и ласку… Все это в мгновение разбивается, круша его счастье. - Как я могу ей помочь? – Эдвард уже знал ответ, прочел в ее мыслях. Каури приблизилась к Беллз, безмолвно попросила разрешение притронуться. А через мгновение выдохнула: - Morte.
Bella Swan: Мир снова менялся и новые перемены Беллу совсем не радовали. Резко обострившаяся интуиция подсказывала, что ничего хорошего ждать не следует. Она почувствовала, как внутри шевельнулось беспокойство. Сначала сжалось от неприятного предчувствия сердце. Замерло, вздрогнуло и забилось чаще, чем следовало бы. Как будто она пробежала кросс вокруг школьного стадиона и никак не могла восстановить сбившийся ритм. Дальше напомнил о себе ребенок, очень ощутимо толкнувшись в прижатую к животу ладонь. - Ох, - выдохнула девушка от неожиданности, чем привлекла к себе внимание и гостьи, и Эдварда. Короткого пересечения взглядов с ним было достаточно, чтобы радужные краски предстоящего материнства померкли. Он совсем не рад малышу? Более того, если судить и анализировать тон и интонации, с которыми оба говорили на непонятном языке, любимый был далеко не в восторге от случившегося. В ладошку снова беспокойно толкнулись, и Белла невольно шепнула: - Тише, все будет хорошо, – увидев как в этот момент исказилось лицо Эдварда, она добавила уже мысленно: - Мама не даст тебя в обиду, - Любимый был явно чем-то недоволен, и раздражать его еще больше ей не хотелось. Неожиданно он умоляюще заговорил с Каури, которая во все глаза испуганно смотрела на ее руки, прикрывающие живот и что-то злобно ему отвечала. Ее языка она не понимала, это был не испанский и даже не португальский. Эдвард раньше что-то такое говорил. Кажется Каури из племени местных индейцев, тикуна. Неужели у них есть легенды подобные квилетским про хладных демонов и она подозревает Эдварда? Судя по враждебности тона - определенно, да. Раз так боится его и ругает. Белла непонимающе смотрела на них обоих и только гадала о чем они говорили. Впрочем, она догадывалась, что речь скорее всего о ее положении. Ведь у всех индейцев есть свои легенды. Неужели в их есть что-то подобное? Не успела Белла подумать об этом, как Каури округлила живот. В этот момент лицо Эдварда превратилось в маску страдания. Сердце кольнуло. Она не хотела, чтобы любимый страдал. Он этого не заслужил. Когда маленькая женщина сделала шаг к ней и приложила ладони к животу, внутри все замерло. Белла готова была поклясться, что даже ребенок внутри нее окаменело застыл так же, как и Эдвард. Приговор, прозвучавший перед уходом Каури, резанул по ушам и медленно проник в сознание. Познаний Беллы в испанском хватило, чтобы перевести то единственное, что было сказано именно ей. Как серная кислота разъедает все, что попадается на ее пути, так и слово «Смерть» стирало все то лучшее, светлое и доброе, что принесло с собой осознание беременности. В какой-то момент девушке показалось, что кто-то резко выключил звук и все цвета. Мир стал глухим и серым. Каури ушла, а Эдвард продолжал стоять и смотреть на нее с такой болью в глазах, что сердце снова не выдержало и болезненно сжалось. Их сынишка, их зеленоглазый малыш уже не смеялся сидя у нее на руках, а надрывно плакал. Эдвард отчужденно стоял в стороне, вся боль и горечь мира отражались в застывшем взгляде темных глаз. Закусив губу почти до крови, девушка заставила себя очнуться и вспомнить ради кого еще теперь она живет и дышит. Эдвард и их ребенок. Да. Они оба. Малыш внутри неспокойно шевельнулся и затих. Все будет в порядке. Все будет хорошо. Мы справимся. Мы все со всем справимся. Я сильная… должна ею быть… А еще нам надо найти хотя бы одного союзника дома. Того, кто будет за нас…. Розали? Почему бы и нет? Ради ребенка она пойдет на все. Надеюсь, она не солгала мне тогда. Что ж, вперед… Настраивая себя, Белла подошла к Эдварду, коснулась его ледяной щеки и шепнула: - Я в душ и одеваться. Возьми с собой что-нибудь, вдруг я захочу, есть по дороге. Только тогда любимый ожил и забегал, собирая оставшиеся вещи и вынося их на улицу. Белла взяла с дивана костюм и направилась в ванную комнату. По дороге она прихватила со столика телефон мужа. Поразительно, как он мог забыть про него?! Значит, шок был очень сильным… Надеюсь, он не услышит кому и зачем я звоню. Улучив момент когда Эдвард вышел на улицу с чемоданами, Белла открыла записную книжку. Нужный номер нашелся довольно быстро. Послав вызов, очень быстро она услышала в трубке перезвон золотых колокольчиков. - Розали, это Белла. Мне нужна твоя помощь…
полная версия страницы